По серебряному следу. Дворец из стекла - Корнелия Функе
– В Чарльзтауне?
– Это Каролина. Одна из колоний в Северной Альберике, несколько лет назад добившихся независимости от Альбиона.
Альберика? Как Уилл туда попал? И узнает ли он там когда-нибудь, что его брат сидит в застенках Кмена?
Она слишком устала, чтобы об этом думать. Три дня.
41
Крыса
Орландо с Хидео ушли, а Лиса пыталась уснуть. Но скоро она сдалась. Что делать?! Один и тот же вопрос – снова и снова. И ответ она находила только один.
Она должна помочь Джекобу бежать.
Вместе они найдут способ спрятаться от гоилов и ольхового эльфа. Они отыщут какое-нибудь заклятье, которое сделает их невидимыми. Или попросят помощи у Тосиро. А может, все-таки мир Джекоба самое безопасное место и они смогут напоследок воспользоваться зеркалом в Шванштайне, а потом разбить его? Ох, до чего же ей осточертело размышлять обо всем этом в одиночку.
Да. Другого выхода нет.
Лиса прекрасно знала тюрьму, где Кмен держит в плену Джекоба. Там Джекоб уже не раз отбывал наказание за то, что разозлил императрицу. После этого всякий раз они прокручивали в голове дюжину вариантов побега, и шансы освободить Джекоба оттуда были явно гораздо выше, чем из новой тюрьмы, куда гоилы переведут его после празднеств по случаю дня рождения Кохана.
Орландо ушел в сулейманское посольство. Сулейманскому султанату гоилы пока не угрожали, но их войска все ближе придвигались к границам Мехмеда Великолепного, и Орландо хотел убедить султана, что ему нужно остаться в Виенне, чтобы побольше разузнать о захватнических планах Кмена. Он действительно изо всех сил старался ей помочь. Но то, что ей нужно сейчас предпринять, сделает и Орландо врагом Кмена, если он будет ей способствовать, а этого она не желала ни Орландо, ни Хидео.
Лиса провела рукой по животу, и ей показалось, что он уже слегка округлился.
– Я это делаю и для тебя! – прошептала она. – Поверь, без отца тебе будет очень плохо.
По своему отцу Лиса тосковала до сих пор. Надев пальто, она сунула в карман мешочек с серебром, которое дал им кицунэ.
В дверь постучали, и она на секунду испугалась, что вернулся Орландо. Но за дверью стоял Хидео. Разумеется, он заметил на ней пальто, впихнул ее назад в номер и запер дверь.
– Ты собиралась уйти без меня, кицунэ! Я пойду с тобой!
– Со мной – куда?
– Ты хочешь освободить Бесшабашного-сан. – Он сказал это так, будто никогда не сомневался, что она попытается это сделать. О, какое же сокровище они обрели в Нихоне!
Хидео закатал правую штанину.
– Хочу тебе кое-кого представить. Показывая всех остальных, я совсем забыл о ней, но уже принес ей свои извинения.
Прямо над щиколоткой из-за цветка выглядывала крыса.
– Крыса на моих островах очень почитаемое животное. Она символизирует благосостояние и хорошую жизнь, но ею восхищаются и за другой талант, который может очень пригодиться в нашем положении.
Вновь расправляя штанину над крысой, Хидео заговорщицки улыбнулся Лисе:
– Она может становиться невидимой, кицунэ. И делать невидимыми других.
О, Янагита Хидео! Лиса помнила, как по приезде в Нихон Джекоб прохаживался вдоль выстроившихся в ряд проводников, во весь голос предлагавших свои услуги. Хидео молчал – и Джекоб, разумеется, не сомневался, кого выбрать.
– Ты замечательный друг, Хидео, – сказала она. – Я знаю три способа стать невидимой. У всех трех омерзительные последствия. С крысой тоже?
Хидео пожал плечами:
– Давай выяснять вместе?!
Да. На улице солнце стояло еще высоко над крышами, но Лисе надоело ждать, и, раз уж крыса Хидео и правда сделает их невидимыми, защита ночи им не нужна.
– Недзуми![9] – прошептал Хидео. – Тасукэтэ![10]
Крыса скакнула по нему наверх, и он исчез, как будто она стерла его, словно меловой рисунок. Но когда крыса прыгнула на плечо к Лисе, та вновь увидела Хидео – хотя зеркало в коридоре доказывало, что оба они на самом деле невидимы. Теперь оставалось только узнать, хватит ли по времени магии крысы на то, чтобы освободить Джекоба.
42
Черный кои
Крыса оказалась очень надежной помощницей. Ее магия давала Лисе ощущение, что она не только невидима, но и легка как перышко.
– Вот приеду к тебе в гости в Нихон и сделаю себе на щиколотке татуировку ее сестры! – шепнула она на ухо Хидео, когда они менее оживленными улочками Виенны пробирались к тюрьме аустрийских императоров.
– К сожалению, кицунэ, такая татуировка разрешается только мужчинам! – отозвался Хидео.
– И что? Некоторые правила нужно нарушать, потому что они дурацкие. – Лису так и подмывало спросить наконец Хидео, ради кого он нарушил правила своего священного ремесла, но она все еще надеялась, что когда-нибудь он сам расскажет ей свою историю, а кроме того, они уже добрались до площади перед императорской тюрьмой – не самое подходящее время для долгого разговора о любви и правилах, которые она нарушает.
Им не пришлось долго ждать: тяжелые ворота открылись, чтобы пропустить партию заключенных. Лиса насчитала двадцать охранников – сплошь яшмовых и карнеоловых гоилов, – пока те заходили во двор вслед за обшитой металлом повозкой. Ни один из охранников не оглянулся в их сторону, что непременно случалось при использовании других магических средств-невидимок. Их не учуяли даже собаки, охранявшие тюрьму еще при Терезе. Лиса ощущала, как уверенность побуждает ее идти быстрее. «Слишком рано!» – предостерегла она сама себя. Да, хотелось надеяться, что крыса сделает невидимым и Джекоба, но их все же могли почувствовать охранники, если нарваться на них в узких коридорах, а от пуль магия крысы не спасет.
В аустрийской императорской тюрьме было более трехсот камер и на каждый блок по одному дежурному помещению, где сидели один или два надзирателя. Лиса прошмыгнула в одну такую комнату, чтобы выяснить номер камеры Джекоба. К ее разочарованию, в списке на стене не было имен – только цифры с примечаниями на гоильском, а на нем ни Хидео, ни она читать не умели. Однако четыре числа были написаны красными чернилами, и она решила найти сперва эти камеры, надеясь, что Джекоб считается особым заключенным. Если Лиса правильно помнила, все камеры под красными номерами находились в подземных подвалах, и сидели там смертники и заключенные на пожизненный срок. В той части тюрьмы она еще никогда не бывала, но знала, что она существует с древних времен.
Лестница вниз была очень крутой, а ступени – сильно истертыми, и они долго прислушивались к звукам внизу, чтобы не встретиться на полпути с охранником, но даже после этого Хидео настоял, что пойдет первым, а Лиса дождется его сигнала, прежде чем идти за ним. Шаги Хидео удалялись, и даже ее человеческие органы чувств уловили таящиеся внизу, во тьме, страх и отчаяние, и ее замутило от мысли, что Джекоб заперт в этой вонючей мгле у нее под ногами.
Хидео на удивление хорошо воспроизвел пронзительный писк крысы – условный знак, что все спокойно, – и Лиса, спускаясь за ним по мрачным ступеням, вспоминала все те истории, что
