Воздушные рабочие войны. Часть 1 - Дмитрий Лифановский
А еще Ленка. Ершистая язва Ленка Волкова, несдержанная на язык, едкая и прямая, но при этом надежная, как скала. Тяжелая. Очень. Ее спас раненный паренек партизан, не дав истечь кровью, перетянув раны отмотанными с себя бинтами. И то, принимавший Волкову врач лишь неопределенно покачал головой. Это все ему рассказала Ида. Сашка в это время был совсем в другом месте, готовя совместно с командование ВВС Западного фронта бомбовый удар по немецким аэродромам и окружившим семитысячное партизанское соединение войскам.
Стаин стоял, понурив голову. Ему было страшно поднять взгляд. Увидеть в глазах друзей осуждение и презрение. Ведь это он! Он отдал приказ на вылет! И плевать, что разведка не сообщила о переброске в район операции средств ПВО, он должен был догадаться, предусмотреть, что если на этом участке фронта у «люфтов» нет ночных истребителей, то они обязательно примут другие меры для предотвращения воздушного снабжения партизан! И прожекторы с ЗСУ напрашивались сами собой! Так почему он не подумал об этом?! Занят был?! Это не оправдание! Как?! Как ему теперь смотреть в глаза ребятам?! Колькиной маме?! Как сказать ей, что она осталась совсем одна?! Что вслед за мужем, потеряла и единственного сына?! И Лена! Только бы она осталась жива! Ей же тоже придется рассказать, что ее Кольки больше нет… Почему?! Ну почему вокруг него только смерть и боль?! В том мире, в этом?! Неужели всем тем, кто сейчас стоит рядом с ним суждено погибнуть, как ребятам с Ковчега?!
Горло сдавило. Он попытался вздохнуть поглубже, но не получилось. Из груди вырвался то ли хрип, то ли всхлип. Сашка закусил губу и покачнулся.
— Сашенька, что с тобой?! Ты в порядке?! — тут же цепко уцепилась за рукав гимнастерки Настя, как воробей наклонив голову и пытаясь заглянуть в глаза парню.
— В порядке, — он поднял на нее взгляд и девушка отшатнулась. Глаза парня были совершенно пустые, мертвые глаза. — В порядке, — повторил он, дернув щекой. — Пойду я. Идти надо, — он тяжело развернулся и, высвободив из ее ладони рукав, оскальзываясь на размокшей земле, побрел от могилы.
— Саша, стой! — окрикнула его Настя, парень, не оборачиваясь, остановился, девушка в три шага догнала его, — Я с тобой.
— Зачем? — он непонимающе уставился на нее.
— Просто, — ну не говорить же ему, что она за него боится.
— Пойдем, — он пожал плечами и опять механически побрел в сторону виднеющегося неподалеку черной полоской перелеска.
— Саша, ты куда? — попыталась остановит его Настя, но он только махнул рукой и продолжил идти. Настя растерянно обернулась на стоящих у могилы ребят. Никифоров с Буниным уже спешили вслед за Сашкой. Но останавливать парня не понадобилось. Из мутной дождевой пелены, со стороны штабных палаток показался вестовой:
— Товарищ подполковник, — тяжело дыша, подбежал он к Стаину, — вас к телефону! Срочно! Товарищ Берия!
— Докладывай! — Берия тут же перешел к делу.
— Летчиками Первого ночного легкобомбардировочного полка осназа НКВД и отдельной вертолетной эскадрильи в ночь с 16 на 17 и с 17 на 18 апреля было совершенно два вылета для обеспечения окруженных немцами партизан товарища Воронченко. В общей сложности за две ночи партизанам переброшено 44 тонны грузов — боеприпасов и медикаментов, на большую землю из окружения эвакуировано 114 раненых партизан и 42 гражданских лица, в основном дети. В ночь с 17 на 18 апреля вертолеты при подходе к партизанам попали в зенитную засаду, организованную немцами. Потеряна одна машина, упала на территории контролируемой партизанами, экипаж в составе сержантов Ганжи, Халиуллиной, Ляховой погиб. Гибель экипажа подтверждена партизанами. Еще одна машина старшего сержанта Весельской дотянула до нашего аэродрома. Машина для дальнейшего использования не пригодна, буду отправлять на завод, там решат, восстанавливать или разобрать. В составе экипажа Весельской погиб бортстрелок сержант Литвинов, очень тяжело ранена и отправлена для лечения в тыл сержант Волкова, — голос Сашки был сух и деловит, и лишь когда речь пошла о потерях слегка, чуть заметно дрогнул. — Вина за потери лежит полностью на мне. Не предусмотрел возможность прожекторно-зенитной засады. Готов нести любое наказание.
На той стороне трубки воцарилась тишина, потом послышалась сдавленная фраза, произнесенная по-грузински, судя по экспрессии с которой она была сказана, явно ругательство и опять спокойный голос Берии:
— Это война, товарищ подполковник государственной безопасности, и на
