Воздушные рабочие войны. Часть 1 - Дмитрий Лифановский
— Понимаю, — Сашка был бледен, его губы сжались в тонкую бескровную линию, — Предлагаю установить в салоне взрывчатку. Думаю, наши минеры смогут сделать так, чтоб она сработала при падении. Это гарантирует нашу гибель, в случае непредвиденных обстоятельств.
— С ума сошел?! Мальчишка! — буквально зашипел Сталин, — Мы не японцы, обвешивать взрывчаткой своих летчиков!
— Мы не японцы, мы русские, товарищ Иванов, советские, — Сашка криво усмехнулся, его всегда раздражали в этом мире пафосные речи пропитанные пропагандой, и вот он сам заговорил так же. И что самое смешное, он действительно думал, как сказал. — Если нас собьют, я могу потерять сознание, товарищи партизаны тоже ранены и беспомощны, кого-то еще тащить с собой, ради нашей ликвидации, нет смысла. Да и этот человек тоже может погибнуть или потерять сознание. Так что мой вариант самый оптимальный.
На том конце трубки повисла тишина:
— Хорошо, — Сталин говорил тяжело, с сильным акцентом, — я прикажу саперам подготовить твою машину. От Ставки к партизанам полетит генерал-майор Белобородов. Он сам тебя найдет. Я так понимаю, экипаж ты не берешь?
— Нет, товарищ Иванов, не беру. Ни к чему. Воевать я не собираюсь.
— Это правильно, — голос у Сталина вдруг стал каким-то усталым и потухшим, — Саша?
— Да, товарищ Иванов.
— Вернись. И партизан вытащи. Дважды Героем будешь!
— Лучше ребят моих погибших наградите, товарищ Иванов, — Сашка дернул головой, — хоть что-то близким останется.
— Обещаю, — повторил Сталин, не обращая внимания на нарушение субординации, — все, готовься к вылету, — и Иосиф Виссарионович повесил трубку.
На аэродром наползали сумерки. Дождь немного затих, но небо все равно было затянуто темно-серой пеленой. Ничего. Лишь бы ветер не поднялся. С этой штукой, что сейчас устанавливают в салоне его вертолета минеры, любой порыв ветра при посадке может оказаться смертельным.
— Готово, товарищ подполковник, — капитан-сапер смотрел на Сашку со смесью восхищения, сочувствия и ужаса.
— Спасибо, товарищ капитан. Быстро вы. Не рванет при посадке? — Стаин пожал капитану руку.
— Только если удар будет. Так что вы осторожненько приземляйтесь. Во избежание так сказать, — и капитан едва заметно повернув голову налево три раза сплюнул
— Это само собой, — отстраненно улыбнулся Сашка, — по-другому мы никак, — на душе было легко и свободно. Исчезла, как и не было ее, глухая тоска. Да и боль от потерь спряталась, скрылась где-то в глубине, лишь изредка ледяной рукой сдавливая и тут же отпуская сердце. Было ли ему страшно? Конечно, было. До ломоты в зубах. Но страх, он пройдет, Сашка знал об этом. Надо только подняться в небо.
— Сань, может, все-таки я полечу? — Никифоров завел свою песню, длившуюся уже несколько часов.
— Петь, не начинай, а! Мы же все обсудили? — дернул плечом Стаин, — Нормально все будет, что вы повсполошились? — раздраженно буркнул парень. Хорошо еще, что удалось отослать в тыловой санбат Настю, под предлогом узнать, отправили ли Волкову в Москву в госпиталь, а то еще она бы на мозг капала с требованием взять ее с собой. Да и Зинка не знала о вылете, пропадая у киношников. Вот говорили же ей — иди в артистки! Нет! Уперлась! Буду воевать! После войны! Можно подумать без нее немцев некому бить! А у нее талант! Сашка дружески хлопнул по плечу смотрящего в сторону и кусающего губы Никифорова: — Выше нос! Мы же осназ! И, обернувшись к стоящему неподалеку генералу с открытым скуластым располагающим к себе лицом и орденом Красного Знамени на кителе, крикнул: — Товарищ генерал-майор, пора.
Белобородов уверенным шагом подошел к летчикам:
— Куда мне?
Сашка пожал плечами:
— Можете в салон, а можете ко мне в кабину, все равно мы только вдвоем летим.
— Тогда я с Вами, товарищ подполковник, — открыто улыбнулся генерал, — давно мечтал побывать на месте летчика.
— Вам наверх, — Сашка показал на ступеньки, ведущие в кабину, — я сейчас проведу предполетный осмотр и поднимусь к вам, — он хотел еще добавить, чтобы пассажир ничего в кабине не трогал, но одернул себя. В конце концов, перед ним генерал, а не ребенок. Дождавшись, пока генерал заберется в кабину, Сашка повернулся к Никифорову, — Ну давай, — он пожал другу руку, — выше нос, Петро!
— Только попробуй погибнуть! — Никифоров до боли сжал Сашкину ладонь, пристально глядя ему в глаза.
— Не дождетесь! — усмехнулся Сашка и выдернув руку из Петькиных тисков, шагнул к вертолету. Еще раз осмотрев машину и закрыв грузовой люк, мимоходом скользнув взглядом в ящикам со взрывчаткой, крепко накрепко привязанным ремнями к полу и стенам фюзеляжа, забрался на свое место. Генерал уже расположился в правой чашке и ерзал на неудобном парашюте, с интересом разглядывая приборы. — Товарищи пассажиры, — от нервов Сашку несло, наш вертолет совершает рейс Калуга — Вяземский лес…
— Дорогобужский, — усмехнулся Белобородов, было заметно, что ему тоже не по себе.
— Прошу прощения, Дорогобужский лес. Во время взлета и посадки просьба не покидать своих мест и по салону не ходить, — неся эту чушь, он запускал движок, — а теперь пристегните ремни, мы взлетаем. Впрочем, ремни не обязательно, — и он плавно стал работать ручками и педалями, поднимая машину в воздух. Только бы не просесть, не удариться шасси о землю. Кто знает, что там накрутили саперы. Наконец вертолет поднялся на 20 метров и Стаин направил его в горизонтальный полет с плавным набором высоты. Все, теперь не до шуток, теперь надо только долететь и вернуться. Через пятнадцать минут полета внизу промелькнул передний край. От немцев в небо ударила нитка трассеров, но ушла куда-то далеко в сторону. Били в надежде напугать. Зато, теперь точно известно, что они обнаружены, а значит, немцы будут их жать. Еще полчаса полета и они вышли в партизанский район. Сашка тут же поднял тяжеленную маску ПНВ. Да это тебе не «мишка» и не «горбатый» с их технологиями двадцать первого века. Вовремя. В небо ударили лучи прожекторов, судорожно выискивая наглого русского, решившегося на полет в такую погоду, да еще и ночью. Вот, значит, как погибли девчонки! Скорее всего, Наташа не сняла прибор ночного видения, и луч прожектора просто ослепил девушку. Тут и без ПНВ если попасть в полосу света, по глазам ударит не слабо. Просто не могли немцы их сбить зенитным огнем. Весельская с кучей попаданий долетела до
