У порога - Юрий Витальевич Яньшин

— Постойте-постойте, любезный Сергей Юрьевич, вы, что же предлагаете мне сейчас провернуть с руководителем «Русойл» тоже, что и с Мюллером?

— Почему бы и нет?! По-моему недурно всё получилось.

— У вас, я смотрю, аппетит приходит во время еды, — проворчал Афанасьев, в душе соглашаясь, как следует тряхануть за глотку зажравшийся менеджмент ещё одной государственной корпорации, но для виду, вынужденный носить белые одежды беспристрастия.

— Дело не в аппетитах, — опять принялся возражать биржевой престидижитатор, — а в скорости нашей расторопности и ответной реакции бизнес-воротил на происходящее. Если мы сделаем паузу между наступлением на газовом, нефтяном и электрическом рынке ценных бумаг, то эффект не будет таким сокрушительным, а значит, и платить нам придется гораздо больше за наши же авуары, перешедшие в руки иностранцев нечестным путем.

— Тут я, конечно, вынужден согласиться с вами — шторм будет колоссальных масштабов. Как бы и нас с вами не смыло его волной…, — начал чесать переносицу Афанасьев.

— Не смоет, — уверенно отозвался Глазырев.

— Значит, советуете брать за жабры Чечина из «Русойла»? — задумчиво вопросил диктатор.

— Да. И хотелось, чтобы это было демонстративно сделано прямо перед началом утренних торгов на Токийской бирже.

— А во сколько она открывается?

— Японцы поздно встают и ещё поздней ложатся. Открывается биржа в 9.00 по местному и закрывается в 21.00, — деловито проинформировал Глазырев диктатора.

— Ага, — подхватил сразу тот, — стало быть, если исходить из разницы в 6 часов, то, следовательно, захват надо производить не позже 3-х по полуночи?

— Что поделать? — хмыкнул банкир. — У Тучкова работа такая — бдить круглосуточно.

— Хорошо. Я позвоню ему сейчас, — заразился Афанасьев азартом от своего подчиненного. — У вас есть ещё что-то? — мимоходом поинтересовался он и опять угадал.

— Есть, — в тоне Глазырева появились просительные нотки, что происходило с ним весьма редко.

— Слушаю.

— Нельзя ли вместе с Чечиным прихватить еще и руководство Росимущества?

— Это Яковлева что ли?! — открыл от изумления рот Афанасьев, никак не ожидавший такого поворота.

— Его самого, — подтвердил Сергей Юрьевич. — И еще всех его бывших руководителей, начиная с Полеванова, — затараторил Глазырев, видимо опасаясь, что сейчас его перебьют или вообще бросят трубку. — По идее-то с самого Чайбуса надо начать, но он и так уже сидит.

— Господи! Да за каким лядом они вам все-то сдались?! — изумился Афанасьев. — Вы решили пересмотреть итоги приватизации, я так понимаю?!

— Пересматривать или нет, это время покажет, а вот поднапугать всех участников залоговых аукционов, да так, чтобы их потрясуха взяла, стоило бы непременно. Тем более, это только усилит шторм на рынке.

— Экий, я смотрю, вы сатрап, батенька мой! Почище меня — самодура будете! — не удержался Валерий Васильевич.

— Если сатрапия просвещенная, то она ничем не хуже пресловутой демократии, — фыркнул министр. — Но зато от неё есть хоть какая-то польза. Так что готов носить это звание в качестве поощрения моих заслуг.

— Но-но, полегче там, — не то в шутку, не то всерьез одернул министра Афанасьев. — Диктаторское место — не резиновое, и двоим нам на нем не усидеть. Поэтому пока позволяют обстоятельства, я сам на нем посижу, а вы рядом постойте.

— Ладно, постою, — притворно вздохнул Глазырев.

— Хорошо. Я, предположим, пойду вам навстречу и науськаю нашего «держи-хватая» на указанных вами лиц, чтобы спровоцировать, так желаемый вами «идеальный шторм», но тут возникает резонный вопрос: хватит ли у вас средств, чтобы приобрести упавшие в цене активы? Ведь, если шторм по-настоящему будет велик, то обвалятся не только рынки ТЭКа, но и смежных, и даже просто параллельных, отраслей. Поймите меня правильно, дорогой вы наш Сергей Юрьевич, я не из праздного любопытства интересуюсь вашими возможностями. Финансовая разведка наших врагов не зря ест свой хлеб. И как только она почувствует, что на бирже орудуют наши деньги, хотя бы и через фирмы-прокладки, они тотчас же заблокируют все транзакции, — неожиданно проявил познания в области крупных биржевых игр Валерий Васильевич.

— Не извольте волноваться, на сей счёт, Валерий Василич, — в голосе Глазырева сквозило восхищение и уважение. — Деньги придут со стороны.

— Откуда же?!

— Помните, как вначале моего назначения, нам удалось опередить на несколько дней дорогих «партнеров» из США и Западной Европы, намылившихся было заморозить корсчета наших государственных юридических лиц. Ещё чуть-чуть и они бы оттяпали куш, примерно в триста пятьдесят миллиардов.

— Помню, конечно, — буркнул Афанасьев. — Именно поэтому и выражаю свои опасения.

— Нам, в основном, удалось вытащить лапы из капкана, хоть и пришлось пожертвовать хвостом, фигурально выражаясь.

— Да, и этот «хвост», насколько я помню, потянул где-то на пятьдесят лярдов, — угрюмо подытожил диктатор.

— Сорок два, если быть точнее, — поправил его министр. — Так вот, вытащить-то из капкана вытащили, но вернуть домой не смогли, потому, как уж больно крупная сумма. Но зато успели распихать по банкам из офшоров Ближнего и Дальнего Востока, куда покуда не смогло сунуть свой вездесущий нос Министерство финансов США. Долго держать там эти припрятанные средства тоже всё-таки опасно, так как рано или поздно до них могут добраться. Наши друзья уже предупредили нас, что долго скрыть у себя их пребывание они не смогут. Вот мы и пустим их в оборот. Пусть послужат благому делу.

— Триста миллиардов…, — в задумчивости пожевал губами Афанасьев, — боюсь, что даже такой суммы может не хватить, если масштаб задуманной вами аферы окажется действительно грандиозным. Триллиона два-три, а возьми, да положь.

— Тут уж ничего не поделаешь, — с грустинкой ответил Глазырев. — Чем богаты, тем и рады. К тому же всё-таки надеюсь на таланты Николая Палыча, который поможет нам опустить стоимость акций до «мусорной» величины. Тогда и не придется изыскивать дополнительные средства.

— Я бы на вашем месте не был таким оптимистом, возжелавшим за триста миллиардов скупить ценностей на пять-шесть триллионов, а ведь именно приблизительно на такую сумму утекли наши богатства за бугор, если верить аналитикам.

— Отчасти верно, — согласился с ним Сергей Юрьевич, — ибо эта сумма только за двадцать лет этого века. К ним следует прибавить еще столько же — за десять последних лет прошлого века.

— Б…ь! — не удержался от крепкого словца Афанасьев. — Будто проиграли целую войнищу, и заплатили контрибуции.

— И всё ещё продолжаем платить, — подначил его Глазырев.

— Ладно, Сергей Юрьевич, я подумаю где найти для вас недостающие триллионы, — напустил тумана Афанасьев и разжег неистовое любопытство главного финансиста страны, отрезав безапелляционно, — но только, умоляю вас, не спрашивайте: что и откуда?! Не моя тайна, вернее не только моя. И покончим на этом.

— Неужто «золото партии»?! — чуть не вскрикнул