Ник Перумов - Молли Блэкуотер. Сталь, пар и магия
Она остановилась на добротном, но скромном пальто до пят, круглой меховой шапочке с неким подобием вуали и длинным хвостом сзади. Нашлись и сапожки, почти не ношенные.
– Отлично! – прицокнул языком Билл, когда Молли появилась из-за занавески. – Тебя, Блэкуотер, и не узнать теперь. Теперь давай, устраивайся, на железо ещё посмотри…
– Как там Билли мой?
– Спит как сурок. Умаялся. Я башмаки с него снял, сушиться поставил, пока ты там была. Да, если тебе чего чистое надо – ну, чулки там, – мальчишка снова покраснел, – ты не стесняйся. Бери чего надо. У нас так, мы со своих денег не берём, всё по справедливости делим…
«Ага, и маленький Чарли прислуживает тебе за столом», – подумала Молли.
Но опять же вслух решила ничего не говорить.
…Потом, уже лёжа на узкой кровати рядом с Билли, – его, сонного, Мюррей перетащил в наскоро возведённый его мальчишками «покой» Молли, состоявший из двух ширм и занавеси, – Молли мучительно думала о том, как будет выбираться отсюда. Нет, Билл Мюррей, конечно, молодец… Хоть и ворует, но у богатых и состоятельных. И мальчишек кормит, никто голодающим не выглядит… их тут эвон сколько, на такую ораву немало нужно. А лавочники и впрямь не обеднеют, конечно же.
Ей нужно выиграть время и отыскать Таньшу со Всеславом. Или дать им отыскать её саму. Может, и хорошо, что у Билли Мюррея нашлось столько… желаний. И машины, и помощь на рынке… Да, хорошо. Это даст ей время.
Мысли её вновь и вновь возвращались к случившемуся в подземельях. Живое железо… боты, самоходные машины, двигавшиеся без паропроводов или котлов…
Молли зажмурилась, старательно вспоминая тот миг, когда сорвавшийся с её пальцев пламень хлестнул по суетливо торопившимся преследователям, – что она ощутила тогда?
Радость удачного удара?
Облегчение?
Гордость?
Торжество победителя?
Да, всё верно. Но было что-то ещё, сидящее в памяти словно заноза и не дающее покоя.
Что? Что коснулось её чувств в тот краткий миг, пока огненная плеть соединяла саму Молли с ботами? Она жгла не просто железо, не просто механизм. Что-то таилось за зубчатыми колёсами передач, за рычагами и тягами… и не давало Молли уснуть.
Само это «живое железо» под Норд-Йорком было нонсенсом, чепухой, невозможностью.
И куда подевался Особый Департамент? Преследовали, висели на плечах и вдруг отстали. Да, конечно, она разнесла ту дрезину… вняли… остановились… может же такое случиться?
Молли очень хотелось в это верить.
Но то, что она успела узнать о департаментских на собственной шкуре, подобного никак не допускало.
Они бы не остановились. Они ненавидят «ведьму», они пойдут вперёд. Они даже пожертвуют жизнью… Неужели здесь опять какая-то хитрость лорда Спенсера? Или того пожилого джентльмена в цилиндре, что одним взглядом едва не лишил её ног?
От всех этих размышлений она долго не могла уснуть. Наверху, наверное, уже настало утро, если не полдень, когда Молли наконец забылась тяжёлым сном без сновидений.
Глава 2
Братцу Билли, против всех ожиданий, в шайке Билла Мюррея понравилось. Наверное, потому, что все мальчишки относились к нему и Молли с немалым пиететом. «Живое железо прошли», – передавалось шёпотом.
Младших Билл Мюррей с собой на дело не взял.
– Останетесь вот с Билли. Поможете освоиться. Да смотрите, не драться! Узнаю – так отхожу, в Особом Департаменте не узнают! О, молодец, Блэкуотер, отлично выглядишь, то, что надо!
Молли облачилась в подобранный вчера наряд. Весна наступала, но холода уходили медленно, и нордйоркцы не торопились расставаться с тёплой одеждой.
Сам Билл тоже приоделся – приличное пальто, почти новая шапка, штиблеты, клетчатые штаны.
– Ну, идём, Блэкуотер. По дороге объясню тебе, что нужно сделать…
Мюррея Молли слушала безо всякого азарта, с тяжким предчувствием. Всё это было неправильно. Конечно, она читала множество книг про благородных разбойников, отнимавших у богатых и раздававших добычу бедным, но вот оказаться самой в этой роли…
Мальчишки у Билла Мюррея собрались самые разные. По большей части – злые, скрытные и обожавшие ругательства. Конечно, они не были виноваты – так жизнь вывернулась, им не повезло родиться в семье доктора, или инженера, или хотя бы заводского мастера.
Молли не спрашивала, кто из этих ребят сумел бежать от пресловутой релокации, хотя очень, очень хотела бы расспросить, как им это удалось. Ведь в конце концов теперь ей, – когда сумеет укрыть братца в безопасном месте, когда убедится, что ему ничто не угрожает, в том числе и его собственная магия, – кто знает, вдруг ей удастся отправиться на юг и выручить Сэмми?..
Большой рынок встретил их людским водоворотом. Очистившие на время воздух Норд-Йорка ветры стихали, вновь возвращалась гарь, многие горожане успели снова нацепить маски. Молли последовала их примеру.
Она редко бывала здесь. Мама вообще не посещала рынки, Фанни делала закупки в «приличных» магазинах на Плэзент-стрит и соседних улицах. На рынке Молли бывала только с папой, когда он брал её с собой, отправляясь по каким-нибудь делам.
Большой рынок был и впрямь большим. Если взглянуть на него сверху, получался крест, словно два продолговатых здания наложили одно на другое. Почти всё пространство стен занимали окна, гордость Норд-Йорка, они предназначены были пропускать дневной свет, но копоть покрывала их так быстро и так густо, что все усилия городских мойщиков пропадали даром и внутри всё равно царил полусумрак.
Отлитые из чугуна решётки, причудливые водосточные трубы, чугунные же фигуры горгулий, усевшихся на карнизах и крышах. Вдоль стен тянулись трубы, свистел пар, толкая тележки с мешками, ящиками, коробами, корзинами, бутылями и прочим товаром. Сменяли одна другую лавки, очень простые: поперечный прилавок, за ним – торговец, а ещё дальше, у него за спиной – занавес, за которым он держал товар. Шум, гам, толкотня, всюду толпа, сквозь неё пробираются надменные слуги из богатых домов, зачастую – в ливреях с гербами хозяев; есть и множество люда, одетого попроще, особенно женщин, яростно торгующихся над тушками кур, гусей или индеек, над рядами яиц, брусками масла, бидонами молока и пучками блёклой зелени.
Конечно, покупала здесь не полная беднота. На Большой рынок ходили жёны механиков и мастеров, десятников, рядовых техников, армейских сержантов и вообще тех, у кого водилась хоть кое-какая монета.
Здесь продавали далеко не одни лишь продукты, нет. Тут можно было купить сапоги и ремни, куртки и портупеи, ножи и инструменты, револьверы и патроны, лампы, портсигары, машинки для обрезания сигар, машинки для чистки трубок, машинки для… словом, для всего, чего угодно.
