Знак Единорога. Рука Оберона - Роджер Желязны
Рэндом, шагая взад-вперед, остановился у края обрыва спиной к нам, сцепив руки за спиной. Затем развернулся и решительно направился к Бенедикту.
– Как бы связаться с этими Теки? – спросил он.
– Никак, – ответил Бенедикт. – Только самим съездить.
Рэндом повернулся ко мне:
– Корвин, мне нужна лошадь. Ты говорил, Звезда выдержала не одну адову скачку…
– У нее было утомительное утро.
– Не такое уж утомительное. Она просто испугалась, а теперь выглядит вполне хорошо. Можно одолжить ее на время?
Прежде чем я успел ответить, Рэндом повернулся к Бенедикту.
– Ты ведь проводишь меня, да? – спросил он.
Бенедикт колебался.
– Я не знаю, что там еще можно узнать…
– Все что угодно! Все, что они сумеют вспомнить – возможно, что-то не показалось важным в то время, но, учитывая то, что мы знаем теперь, окажется очень даже существенным.
Бенедикт посмотрел на меня. Я кивнул:
– Пусть берет Звезду, если ты согласен проводить его.
– Ну что ж, – сказал Бенедикт, поднимаясь. – Пойду тоже седлать коня.
Повернулся и пошел туда, где был привязан огромный полосатый жеребец.
– Спасибо, Корвин, – произнес Рэндом.
– Я позволю тебе оказать мне ответную услугу.
– Какую?
– Одолжи мне Козырь Мартина.
– Зачем?
– У меня возникла идея. Объяснять слишком долго, а ты хотел поскорее тронуться в путь. Но вреда от этого быть не должно.
Он закусил губу.
– Хорошо. Но когда он больше тебе не будет нужен, я хочу получить эту карту обратно.
– Конечно.
– Это поможет разыскать его?
– Возможно.
Рэндом передал мне карту.
– Ты сейчас обратно во дворец? – спросил он.
– Да.
– Может, зайдешь к Виале и расскажешь ей, что случилось и куда я отправился? А то будет беспокоиться…
– Конечно, все сделаю.
– Звезда в надежных руках.
– Знаю. Удачи тебе.
– Спасибо.
Я ехал на Драконе, Ганелон топал пешком, держась за стремя. Сам настоял. По этой дороге тогда, в день битвы, я преследовал Дару. Собственно, поэтому я вновь о ней и задумался, помимо прочего. Стряхнул пыль со своих чувств и тщательно исследовал их. И понял: да, она играла со мной, да, она была несомненной виновницей и соучастницей нескольких убийств, да, высказанные ею планы насчет нашего королевства мне, мягко говоря, не нравились – но меня влекло к ней нечто большее, чем обычное любопытство. Не то чтобы меня это удивило. Все обстояло примерно так же, когда я в последний раз проводил ревизию своих эмоциональных кладовых. Только хотелось бы знать, насколько правдивым могло быть то заключительное видение прошлой ночью, где обозначилось ее возможное происхождение от Бенедикта. Физическое сходство и правда имелось, что убеждало меня примерно наполовину. Разумеется, в призрачном городе тень Бенедикта подтвердила сказанное, подняв странную механическую руку в защиту Дары…
– Ты чего так ухмыляешься? – спросил Ганелон, который по-прежнему шел слева от меня.
– Та рука, – сказал я, – которую я притащил из Тир-на Ног’та: я тогда все беспокоился насчет скрытых в ней мотивов, непредвиденного проявления Судьбы – не просто же так эта штука явилась в наш мир из города грез и загадок. Однако ей и дня не было отпущено. Образ уничтожил Яго – и все, ничего не осталось. Полная ночь видений, и все впустую.
Ганелон кашлянул.
– Ну все не совсем так…
– В смысле?
– Механической руки не было в седельном вьюке у Яго. Рэндом положил ее к тебе. Раньше там лежала провизия, а когда мы поели, всю утварь он убрал в свой вьюк, а для руки места уже не осталось.
– Ах вот как! – сказал я. – Значит…
Ганелон кивнул.
– …она сейчас у него с собой, – закончил он за меня.
– И рука, и Бенедикт… Черт! Мне эта штука совсем не нравится. Она пыталась меня убить. В Тир-на Ног’те раньше никогда ни на кого не нападали!
– Но с Бенедиктом-то порядок. Он на нашей стороне, даже если у вас сейчас и возникли некоторые нелады, верно?
Я не ответил.
Ганелон взял Дракона под уздцы и заставил остановиться. Потом внимательно посмотрел на меня снизу вверх:
– Корвин, что там все-таки случилось, наверху? Что ты там узнал?
Я колебался. А правда, что же я узнал в небесном городе? Никто и никогда не мог быть уверен в том, что стоит за видениями Тир-на Ног’та. Ведь вполне может быть, как мы иногда подозреваем, что это место попросту воплощает наши скрытые страхи и желания, смешанные порой с подсознательными догадками. Делиться выводами и более или менее обоснованными предположениями нетрудно. Подозрения, порожденные чем-то неведомым, воспринимаются даже лучше, чем имеющие под собой реальную опору. Но вот рука эта была достаточно материальной…
– Я уже говорил тебе, – сказал я, – что отрубил эту руку у призрака Бенедикта. Ясно, что мы с ним бились.
– И ты полагаешь, это знак, что вы с Бенедиктом со временем столкнетесь и в реальности?
– Возможно.
– И причину тебе тоже указали, так?
– Ну хорошо, – не мог не вздохнуть я. – Да. Было заявлено, что Дара действительно родственница Бенедикта, и это может оказаться правдой. Причем, если так, возможно, что сам он не в курсе. Поэтому надо об этом помалкивать до тех пор, пока мы не сможем подтвердить их родство или опровергнуть его. Понял?
– Разумеется. Но как так вышло?
– Как она и сказала.
– Правнучка?
Я кивнул.
– От кого?
– От адской девы, известной нам только понаслышке. Та самая Линтра, которая стоила ему руки.
– Но та битва произошла совсем недавно.
– В разных Тенях время течет с разной скоростью, Ганелон. В дальних пределах… это не было бы невозможно.
Он покачал головой и ослабил хватку.
– Корвин, я уверен: Бенедикту следует об этом знать, – проговорил Ганелон твердо. – Если это правда, ты должен дать ему возможность как-то подготовиться, а не обрушивать такое на него как снег на голову. У вас, кажется, от отцовства крыша едет – возможно, всему виной ваша слабая способность к воспроизводству. Вон посмотри на Рэндома. Сколько лет знать о сыне не желал, а теперь, у меня такое чувство, он охотно рискнет за него жизнью.
– Я тоже так полагаю, – кивнул я. – А теперь забудь первую часть, но сделай во второй следующий шаг в случае Бенедикта.
– Думаешь, он примет сторону
