Озаренный Солнцем - Брендон Сандерсон
– Пыл, забирать южнее нельзя, – сказал Джеффри-Джеффри. – Если не хотим преодолевать еще одни горы.
– На севере – Рдеющий король, – тихо произнесла Ребека, стоявшая чуть позади их кружка, словно сомневалась, уместно ли ее участие в беседе.
– У него полно лишних сердец, – сказал Скиталец. – После того, как он скормил солнцу пленных, ваших друзей. Тех, рядом с кем я впервые оказался под рассветными лучами. Не пора ли собрать эти сердца??
– Впервые? – переспросила Ребека.
Скиталец указал подбородком на небо:
– Там, наверху, на палубе Маяка, я снова попал под свет солнца, но он ничего мне не сделал. Все еще пытаюсь разобраться почему…
Все воззрились на него с благоговением.
– Дело не в том, что я Озаренный, – сказал Скиталец. – Корабль тоже не расплавился.
Изумление не сошло с лиц. Как будто все решили, что Скиталец защитил корабль целиком. Как будто у него есть способ укрыть всех от солнца.
Ты вечно жалуешься, произносит рыцарь с ироничным удивлением, что о тебе ходят легенды. А потом выдаешь такое.
– Короче говоря, – твердым тоном продолжил Скиталец, – вчера Рдеющий король заготовил целую кучу солнечных сердец, и место, где это произошло, должно быть прямо по курсу.
– Души наших друзей, оставленных солнцу. – Пыл кивнул с мрачной торжественностью. – Нам известна долгота. С помощью искателя их можно обнаружить.
– Рдеющий король охраняет границу между вечным вихрем и тьмой, – сказала Уверенность. – Не хочет, чтобы кто-то собрал сердца за него.
– Объясните-ка еще раз. – Скиталец нахмурился, пытаясь представить картину целиком. – Дневная сторона – сплошь всепожирающее пекло и расплавленный камень. Это мне понятно. Но есть еще и буря, именуемая вечным вихрем, так? Страшнее ли она, чем та, через которую мы пролетели в темноте?
– Да, – прошептала Отзывчивость. – Она следует за закатом, бушует там, где планета вступает в ночь. Это буря невероятной силы. Когда земля наконец остывает и вихрь утихает, начинается тьма – облачная пелена, под которой мы прячемся. Тогда-то и добывают солнечные сердца.
– Значит, там мы на него и нападем, – сказал Скиталец. – На месте сбора. И захватим несколько штук. Долго туда лететь?
– На быстром корабле? – задумался Пыл. – От предрассветья до вечного вихря можно добраться за час.
И снова Скиталец поразился миниатюрности планеты. По приблизительным расчетам, не больше двухсот миль в диаметре. Невероятно!
– Шанс есть, – сказал он. – У нас два с половиной часа. Летим туда, крадем солнечные сердца, возвращаемся.
– Ничего не выйдет, – возразила Уверенность, скрестив костлявые руки на груди. – Мы совсем недавно устроили рейд. Рдеющий король не даст застать себя врасплох снова.
– Но если позволите, – сказал Пыл, – я приведу контраргумент. Едва ли он считает, что мы не погибли, пытаясь перевалить через горы, верно? А раз мы уничтожены, значит он победил. Может, получится захватить разведчик Союза, прилететь неузнанными и похитить солнечные сердца прямо с судов?
– Украсть машину? – проговорила Вдумчивость. – И уложиться вовремя? Ты говоришь разумно: он может считать нас мертвыми. Но я не представляю себе, как нам удастся похитить корабль и вообще реализовать столь непростой план за оставшуюся пару часов. Я согласна с Уверенностью, Пыл. Предыдущий рейд мы готовили не одну неделю, и Адональсиум послал нам твое устройство, которым можно замораживать обугленных.
– Я справлюсь, – пообещал Пыл. – Позвольте мне попытаться спасти наш народ.
– Или можем попробовать по-другому. – Скиталец ткнул большим пальцем вверх. – Над нами «Ловец зари», верно? Укрепленный искатель Элегии.
– И что? – спросила Вдумчивость.
– Как вы объяснили, Рдеющий король собирает солнечные сердца после ухода вихря. Что, если мы не станем ждать? Прилетим раньше и заберем их прямо с земли, прежде чем он туда доберется? Еще внутри бури?
Все дружно вытаращились на него.
Ладно, говорит рыцарь, это весело. Мне нравится, как ты взрываешь им мозги.
Уверенность фыркнула:
– Выжить в вечном вихре? Это невозможно.
– Никто не забирается внутрь бури! – сказала Вдумчивость. – Это безумие.
– Точно так же говорят о буре на моей родной планете, – парировал Скиталец. – Но я знаю человека, который успешно это проделал, а потом вдохновил на то же самое многих других. – Он снова указал на судно Элегии. – Вы сказали, корпус достаточно прочен, чтобы влететь в вихрь.
– Но он, по сути, там не бывал, – возразила Божественная Торжественность. – Я помогала укреплять корабль, однако датчики всегда предупреждали, что Элегия погибнет, и она отступала.
– То есть она ни разу по-настоящему не залетала в вечный вихрь? – спросил Скиталец.
– Да, – сказала Ребека. – Потому что не сумасшедшая.
Он развел руки, охватывая корабль, где проходило совещание. Корабль, только что благополучно преодолевший гору.
– Такой сегодня день, ребята. Время сходить с ума. Время рисковать.
Все помолчали.
– Я в деле, – сказал Пыл. – Давайте провернем это, Озаренный. Ограбим само солнце.
33
Не прошло и десяти минут, как они вылетели. Этого времени оказалось достаточно, чтобы отсоединить корабль Элегии и собрать команду Пыла. Четверо ее участников выглядели брутальнее остальных знакомых Скитальцу маячан: толстые рабочие перчатки, комбинезоны из грубой ткани, длинные плащи. В речи этих людей было мало сахара и куда больше перца.
Он уже воспринимал общину как нечто монолитное, но ведь таких не бывает. Даже на двух сестрах культура и воспитание отразятся по-разному.
Пилотирование Скиталец поручил Ребеке, и они поднялись в воздух, заскользили над раскисшей землей. Маяк – то, что от него осталось, – съежился в тени гор, беспомощный перед силой надвигающегося солнца. Вот бы еще «Ловец зари» оказался помобильнее и меньше смахивал на какое-нибудь грушевидное насекомое.
– Давайте-ка еще раз, – сказал один из помощников Пыла, замотанный в такое количество кож, что Скиталец задумался, не истребил ли этот мускулистый парень живность в целом коридоре ради своего наряда. – Мы летим в сам вихрь, будь он благословен.
– Именно так, – ответил Пыл, стоя на одном из сидений спиной к стене, скрестив руки на груди.
– А затем, – продолжил парень, – нам предстоит выйти из корабля – причем находясь все еще в вечном вихре – и отыскать солнечные сердца, будь они благословенны?
– Ага, – подтвердил Пыл. – То есть наружу за ними отправишься ты, Мужество. Я буду руководить операцией, сидя в уютной кабине и, может быть, даже пожевывая булочки. Ах да, еще мы сбросили все добывающее оборудование, так что выковыривать находки придется руками.
По группе прокатился смешок. Насколько Скиталец смог понять, такое было в порядке вещей: Пыл занимался организацией и управлением, а основную работу в поле поручал своим людям.
– Ты благословенный дурак, – заявил Мужество. – Все мы тут сборище благословенных дураков.
Постой, говорит рыцарь. Этот тип что, использует слово «благословенный» как ругательство?
– У них консервативное религиозное общество, –
