Сумрачный лес - Роннефельдт Каролина
Вскоре они снова очутились под мертвой сосной-виселицей. Покидая пустошь, они не произнесли ни слова: ни о потере Блоди, ни о том, увидят ли хоть когда-нибудь его снова. Казалось, что в ту ночь мальчик просто умер, ведь они были не в силах вернуть его из чужого мира.
Фендель отцепил от сосны веревку и сматывал ее, пока они пробирались через болотное озерцо мимо острова, где нашли Траутмана, к берегу, на котором поджидал лабиринт Черных камышей. Длинные посохи пришлось оставить, потому что Фенделю нужно было обеими руками держаться за веревку, а Пирмин нес собаку, пока они двигались по болоту. Второй факел давно погас, но света хватало – туман по-прежнему наполнял округу необычным мерцанием. Лучше не становилось, и без веревки квендели никогда бы не отыскали те самые ворота в камышах, сквозь которые извергались густые белые облака. Нащупав проход, Фендель привязал конец веревки к стеблям камыша и повесил моток через плечо. Пирмин усадил Траутмана на тропу, велев идти за отшельником, а сам пошел последним. Так начался их обратный путь по болоту.
На этот раз Фендель оглядывался через каждые несколько шагов, желая убедиться, что Кремплинг по-прежнему следует за ним. Он всерьез сомневался, что у Пирмина хватит сил добраться до реки, потому что тот скорее напоминал ходячий труп. Кремплинг механически переставлял ноги, и, попроси его Фендель броситься в черное болотное озеро, он, наверное, выполнил бы просьбу без единого вопроса.
Их снова окружил шепот Черных камышей, но Кремплинг почти не замечал его, хотя раньше это сильно ему досаждало. Обратный путь тянулся куда дольше, но, быть может, так лишь казалось, ведь не осталось той надежды, что прежде побуждала их идти вперед. Несмотря на мрачную задумчивость, Пирмину в какой-то миг пришло в голову, что они до сих пор не миновали сухой ивовый кустарник, где им явился волк. Эта мысль пронеслась в его голове, как сухой лист на осеннем ветру, одна из многих, и ему было все равно, потому ли, что Фендель пошел другим путем, или потому, что сам Пирмин давно потерял представление о том, где они находятся.
Квендель понял, что отшельник сумел вывести их из болота, только когда камыши закончились и они снова оказались там, где Лисичка разделялась на мутные ручейки. Из тумана впереди показался ряд берез, будто тени сросшихся скелетов, но ветерок явно шелестел их хрупкими листьями.
Фендель остановился и прислушался, подняв голову. Ему показалось, что он слышит какой-то звук, перекрывающий шепот берез и камышей, и чувствует чужое присутствие – к ним приближалось нечто опасное. Пирмин будто бы ничего не замечал. Фендель не стал слишком торопиться и повел спутника к березам, чтобы выйти на луг. В том месте Лисичка постепенно превращалась в обычную реку. Осталось пройти меньше сотни шагов до моста, темневшего вдали над туманом, будто дверь без порога. Если мост был виден, значит, на дороге туман рассеялся.
Теперь Фендель пошел последним. Он отправил Пир-мина и Траутмана вперед, потому что с каждым шагом его беспокойство все нарастало: он был уверен, что кто-то идет за ними по пятам. И не исключено, что скоро догонит.
– Быстрее, – торопил он спутников, хотя сам не знал, где они найдут силы, чтобы двигаться быстрее. В страхе он снова оглянулся и замер. Затем тишину разорвал его крик:
– Бежим! Скорее, если вам хоть немного дорога жизнь!
При этом он так сильно толкнул Пирмина в спину, что тот чуть не упал. Фендель схватил Траутмана, прижал его к груди и помчался вперед. Пес был тяжелым, ноги плохо слушались отшельника, и он вилял из стороны в сторону, но все же не споткнулся. Пирмин бросился за ним, повинуясь так же слепо, как и всю дорогу назад, но вскоре очнулся от оцепенения. Он оглянулся на бегу, чтобы узнать, что так напугало Фенделя, и от увиденного ужас с силой запульсировал в его жилах, окончательно прогоняя усталость.
Возле тонкой березки стоял волк. И это был не призрак: огромная серая фигура ничуть не была прозрачной. Зверь рванул с места и при желании мог бы настигнуть беглецов в несколько прыжков. Если они выбрали правый берег, то он выбрал левый, и теперь между ним и его добычей до самого моста не было ничего, кроме условной преграды в виде постепенно расширяющейся реки. Вряд ли волку пришлось бы сильно напрягать могучие лапы, чтобы перемахнуть через поток одним легким прыжком. Но ему нравилось бежать по противоположному берегу почти на той же высоте, давая почувствовать перепуганным квенделям, что от него не уйти. Он бежал с непринужденной грацией, свойственной всем волкам, дожидаясь, когда жертва свалится с ног, потому что даже последние силы, собранные в смертельном страхе, в конце концов уходят.
Кремплинг с ужасом заметил, что Фендель замедлил шаг. Он уже собирался поддержать спутника, когда его остановил едва слышный голос:
– Беги, волчий ты боровик, не останавливайся!
– Я могу взять Траутмана, – отдуваясь, предложил Пирмин.
– Беги дальше, что бы ни случилось, – донеслось до него.
И Пирмин не стал медлить, но в то же время что-то заставило его посмотреть влево, на другой берег реки. Волк повернул к нему свою могучую голову, и Кремплинг снова встретился взглядом с сияющими жестокостью глазами, чей взор был столь проницателен и безжалостен! Во всем Холмогорье не нашлось бы такой жуткой маски, которая приводила бы в больший ужас, какой возникал при виде этой дикой морды. Пирмин с трудом отвернулся и еле успел уклониться от внезапно возникшего на пути куста – видимо, того самого, где Блоди оставил свой жилет.
Беглецы почти добрались до моста. Слева и справа возвышались отвесные стены набережной. В приступе дикого отчаяния Пирмин подумал, что с преследующим их волком возможность взобраться на мост тает, как снег на солнце. Однако Фендель был рядом, Пирмин слышал, как тот дышит у него за спиной. Слышал он и собственное свистящее дыхание, и шаги, приминавшие траву. Он подумал, что отшельнику удалось протащить Траутмана так далеко только благодаря магическим способностям, в этом можно было не сомневаться. Но скоро бежать будет некуда – их преследователь просто забавлялся жестокой игрой с легкой добычей. У Пирмина мелькнула горькая мысль, что они попали в ловушку, ведь казалось, что они бегут по набережной совершенно зря.
А потом ноги подвели его, и он упал ничком, вывихнув лодыжку. Упал и услышал свой же крик, ожидая, что волк немедленно на него бросится. Ему показалось, что над ним нависла тень, подуло чужое дыхание, и он снова завопил. Но, похоже, на этот раз кричал и Фендель, потому что призывы не прекращались, и только теперь Кремплинг понял их смысл.
– Налево! Под мост! Вставай! Живо под мост! Давай, скорее!
Пирмин с трудом поднялся на ноги. Он заметил, что его колени и локти в крови, но не обратил внимания. Волк еще не бросился на них, даже не прыгнул, и только это имело значение. Слева высилась арка моста – устрашающие ворота, над которыми парил туман, и разглядеть проем было невозможно. Внизу протекала Лисичка, теперь уже полноводная. Пирмин мельком подумал, глубоко ли под мостом.
– Там есть тропа? – спросил он, указывая вперед, под мост.
Фендель кивнул, но говорить не мог. Пирмин подумал, что отшельник, должно быть, сейчас рухнет без сознания.
– Отдай мне собаку, – потребовал он.
Фендель покачал головой и едва слышно выдохнул:
– Не останавливайся, там… узкая тропинка…
И тут его голос оборвался. Над рекой стелились клочья тумана, но они не скрывали сумрачную фигуру на левом берегу: ни ее грозно изогнутой шеи, ни страшной головы, ни светящихся глаз. Волк пошел медленнее и уставился на них: от него не ускользало ни одно движение квенделей.
Скоро все будет кончено. Скоро придет его время. Они ждут его, и он явится, чтобы их освободить.
Пирмин добрался до моста. Он заметил, что Фендель отстал, только когда его руки коснулись каменной кладки. В изнеможении он прислонился к сырым камням. Кровь шумела в ушах, как река под мостом. Что там с Фенделем? И где волк?
