Сумрачный лес - Роннефельдт Каролина
Старик Пфиффер тоже был околдован: он с интересом взирал на старания Биттерлинга, словно тот разворачивал подарок на день рождения. Однако и Гизил не пытался их остановить, как с горечью заметила Гортензия, хоть и держал трость так крепко, что костяшки его пальцев побелели. Еще она заметила, как напрягся Лаурих, тем сильнее сжимая кулаки, чем быстрее разворачивалась ткань под руками Звентибольда. Наконец, Биттерлинг добрался до последнего слоя и нетерпеливо отбросил его в сторону.
Гортензия вскрикнула, еще не понимая, что видит. А когда поняла, у нее перехватило дыхание, и она притихла.
В недоумении она подалась вперед вместе с остальными, не в силах разобрать, что именно освещает солнце. Перед ней было лицо квенделя, бледное, как снежная пелена тумана, из которого он появился, – оно больше напоминало холодную маску цвета слоновой кости. Глубоко запавшие глаза, окруженные тенями, были закрыты, и, если бы не стон, вырвавшийся из синеватых губ, можно было подумать, что он мертв.
– Бульрих, – почти одновременно сказали Гортензия с Биттерлингом и заплакали.
Старик Пфиффер опустился на колени и впился взглядом в знакомое лицо. Он пытался понять, что в действительности изменилось в этом квенделе. И дело было не в анемической бледности, странности лежали гораздо глубже.
– Дорогой ты наш Бульрих Шаттенбарт, старина! Наконец-то мы тебя нашли, – ласково и сочувственно обратился он к неподвижной фигуре. – Где же ты пропадал? Судя по всему, бесконечно далеко…
В эту минуту в воздухе раздалось странное шипение, как будто просвистел гигантский топор, а потом порыв воздуха настиг их одновременно с оглушительным треском – мир точно раскололся надвое.
Позади квенделей упала липа, похоронив под обломками подземную лестницу.
