Майкл Муркок - Рунный посох: романы
— Отлично, — сказал Оладан, тяжело дыша. Сунув меч в ножны, он осмотрел свои раны. — Похоже, мы легко отделались. К тому же, добыли неплохой корабль.
Д'Аверк умело разворачивал судно, направляя его на север. Вскоре черный парус наполнился ветром и корабль понесся по волнам, оставив за кормой тонущих безумцев. Даже захлебываясь и уходя на дно, они продолжали хохотать.
Хокмун и Оладан помогли д'Аверку закрепить штурвал и занялись осмотром судна. Трюмы его ломились от сокровищ, награбленных, по-видимому, на десятках мирных кораблей. Но кроме сокровищ там были кучи всякого хлама: сломанное оружие, негодные плотницкие инструменты, рваное тряпье. Повсюду валялись полуразложившиеся трупы, некоторые — с отрубленными конечностями.
Новые владельцы решили первым делом избавиться от трупов. Завернутые в тряпье, мертвецы летели за борт; туда же отправлялись и мешки с конечностями. Эта неприятная работа заняла много времени, потому что некоторых покойников приходилось выкапывать из-под беспорядочно сваленных в трюмы вещей.
Внезапно Оладан застыл на месте, устремив взгляд на высохшую кисть человеческой руки. Нерешительно подняв ее, он рассмотрел кольцо на мизинце и позвал Хокмуна:
— Герцог Дориан!
— Что это? Не надо снимать. Выброси.
— Нет, вы посмотрите, какой странный узор…
Хокмун неохотно подошел — и, узнав кольцо, закричал:
— Нет! Не может быть!
Это было кольцо Исольды. Граф Брасс надел его на палец дочери в день ее помолвки с Хокмуном.
Потрясенный, Хокмун взял у маленького горца высохшую кисть.
— Что с вами? — прошептал Оладан.
— Это ее рука. Исольды.
— Но как она оказалась здесь, в сотнях миль от Камарга? Нет, герцог Дориан, это невозможно.
— Это ее кольцо. — У Хокмуна вдруг отлегло от сердца. — Но рука — чужая. Видишь, кольцо едва налезло на мизинец? А граф Брасс надевал его Исольде на средний палец, и то оно оказалось велико… Это рука вора. — Он снял кольцо с пальца и отшвырнул кисть. — Наверное, он побывал в Камарге и украл там кольцо. Как иначе это объяснить?
— Может быть, она отправилась искать вас? — предположил Оладан.
— Чтобы она сделала такую глупость? Впрочем, все может быть. Но если так, где ее искать?
Оладан не успел ответить — наверху послышалось тихое хихиканье. Все трое подняли головы. Сверху на них глядели безумные глаза.
Одному московиту удалось-таки вскарабкаться на борт корабля. Теперь он стоял над люком, приготовившись к прыжку.
Хокмун едва успел выхватить меч, чтобы отразить удар безумца. Сталь зазвенела о сталь.
Оладан и д'Аверк бросились герцогу на помощь. Но тот закричал:
— Живым! Он нужен мне живым!
Пока Хокмун сражался с обнаженным воином, д'Аверк и Оладан убрали мечи в ножны и напали на московита сзади. Дважды он вырывался, но затем его повалили на пол и крепко связали. Вскоре он успокоился, только продолжал хихикать с пеной вокруг рта, тупо глядя в потолок.
— Какая нам от него польза? — вежливо поинтересовался д'Аверк. — Почему бы не перерезать ему глотку?
— Я только что нашел вот это кольцо, — сказал Хокмун. — Оно принадлежало Исольде, дочери графа Брасса. Я хочу знать, как оно сюда попало.
— Странно. — Д'Аверк нахмурился. — Я полагал, девушка по-прежнему в Камарге — ухаживает за раненым отцом.
— Так он все-таки ранен?
Д'Аверк улыбнулся.
— Да. Но Камарг еще не покорен. В тот раз я просто хотел вас огорчить. Не знаю, насколько тяжело ранен граф, но точно знаю, что он жив. Его советник Богенталь командует войсками, выполняя распоряжения графа. Насколько мне известно, войска Темной Империи крепко там увязли.
— А об Исольде вы что-нибудь слышали? Она не покидала Камарга?
— Нет, — ответил д'Аверк и, нахмурясь, добавил: — Хотя кое-что припоминаю… Да, в армии графа Брасса нашелся человек, которого нам удалось склонить к измене. Он должен был похитить девушку, но не сумел этого сделать.
— Откуда вам это известно?
— Тот человек, Жуан Зинага, исчез бесследно. Видимо, граф Брасс разоблачил его и казнил.
— Мне не верится, что Зинага — предатель. Я с ним немного знаком — кажется, он был капитаном конницы.
— Во втором сражении за Камарг он попал в плен, — улыбаясь, пояснил д'Аверк. — Он был немцем, а его семья находилась у нас…
— Вы его шантажировали!
— Насчет шантажа вы правы, хотя ваш покорный слуга тут совершенно ни при чем. Просто я слышал эту историю в Лондре, когда Король Хаон собрал полководцев и велел им доложить о своих успехах в Европейской кампании.
Хокмун нахмурился.
— А может быть, Зинага все-таки похитил Исольду, но на пути в Лондру его остановили люди Безумного Бога?
Д'Аверк отрицательно покачал головой.
— Московиты никогда не забирались в глубь южной Франции. Мы бы знали об этом.
— Но как кольцо Исольды оказалось здесь?
— Почему бы не спросить у этого джентльмена? — Д'Аверк кивнул на безумца, который уже почти затих.
— Думаете, он способен сказать хоть что-нибудь вразумительное? — с сомнением спросил Оладан.
— Надеюсь, боль прояснит ему мозги, — сказал д'Аверк.
— Вряд ли, — возразил Хокмун. — Эти люди ничего не боятся. Надо придумать что-нибудь другое. — Он с отвращением посмотрел на пленника. — Оставим его ненадолго — может, успокоится.
Они поднялись на палубу и закрыли крышку люка. Солнце уже садилось, вдали виднелся берег Крыма — черные зубцы скал на фоне багрового неба. По морской глади скользили меркнущие солнечные отблески. Попутный ветер нес корабль на север.
— По-моему, надо выправить курс, — сказал д'Аверк. — Похоже, мы слегка отклонились к северу.
Хокмун рассеянно кивнул. Сдвинув маску на затылок, француз уверенно взялся за штурвал.
— На ночь придется встать на якорь, — сказал Оладан. — А утром войдем в гавань.
Хокмун промолчал. В его воспаленном мозгу метались тревожные мысли. Усталость, накопившаяся за последние несколько суток, валила с ног, а страх за Исольду грозил свести с ума.
Той же ночью в свете фонарей, подвешенных к потолку трюма, они рассматривали лицо пленника.
Фонари покачивались, бросая тени на переборки и на кучи награбленного добра. Где-то возилась крыса, но никто не обращал на это внимания.
Опустившись на колени возле связанного человека, Хокмун дотронулся до лица пленника, и глаза его тотчас открылись. Во взгляде, которым пленник окинул каюту, больше не было безумия. Он казался слегка удивленным.
— Как тебя зовут? — спросил Хокмун.
