Майкл Муркок - Рунный посох: романы
— Кто они? — спросил д'Аверк. — Похоже, это не гранбретанцы.
— Как раз гранбретанцы-то и не тронули бы нас, — с дрожью в голосе произнес Маусо. Это московиты из секты Безумного Бога. Они уже несколько месяцев рыскают в этих местах.
— Они определенно собираются напасть, — без тени страха заметил д'Аверк. — Герцог Дориан, с вашего позволения я спущусь за своим оружием и доспехами.
— Я тоже возьму оружие, — сказал Оладан. — И вам принесу меч.
— Драться бесполезно! — выкрикнул помощник капитана, размахивая бутылкой. — Лучше сразу броситься в море.
— Он прав, — кивнул капитан Маусо, провожая взглядом д'Аверка и Оладана. — Их слишком много. Нас разорвут на куски, а если захватят в плен, будут долго пытать.
Хокмун обернулся, услышав всплеск. Помощник капитана исчез — видимо, у этого человека слово не расходилось с делом. Герцог Кельнский бросился к борту и всмотрелся в темную воду, но ничего не увидел.
— Он поступил мудро, — вздохнул шкипер. — Не пытайтесь его спасти, лучше прыгайте следом.
Корабль московитов быстро приближался к «Улыбающейся девушке». На его черном парусе алели два огромных крыла и между ними — звериная морда с разинутой в диком беззвучном хохоте пастью. На людях, толпившихся на палубе, не было ничего, кроме поясов и металлических ошейников. Над водой разносились странные звуки. Хокмун разобрал их не сразу — лишь посмотрев еще раз на парус, он понял, что слышит дикий безумный хохот — должно быть, так хохочут грешники в аду.
— Корабль Безумного Бога, — глухо произнес капитан Маусо, и на его глазах выступили слезы. — Мы пропали!
Глава 7
КОЛЬЦО
Хокмун, Оладан и д'Аверк плечом к плечу стояли у борта. К противоположному борту жалась охваченная паникой команда «Улыбающейся девушки».
Чужой корабль уже нависал над ними. Глядя на дико выпученные глаза голых матросов, Хокмун подумал, что одолеть такую толпу безумцев вряд ли удастся.
В прогнивший борт «Улыбающейся девушки» впились абордажные крючья. Трое ее защитников бросились рубить канаты.
— Заставьте людей подняться на мачты! — крикнул Хокмун капитану. — Разверните корабль!
Перепуганные матросы не шевелились.
— Наверху безопаснее! — бросил Хокмун. Матросы полезли на ванты, но к парусам не прикасались.
Уговаривать их не было времени — через борт вражеского корабля уже лезли, оглушительно хохоча, сумасшедшие матросы.
Один из них прыгнул на Хокмуна, занес над головой герцога Клинок — и встретил грудью острие меча. Но еще до того, как труп упал в узкую щель между кораблями, на палубу «Улыбающейся девушки» посыпались обнаженные тела. Они, как обезьяны, перепрыгивали с палубы на палубу, перелезали по абордажным канатам, перелетали на свисающих с мачты веревках.
Трое защитников корабля кололи и рубили без устали, и вскоре все вокруг казалось им кроваво-красным. Но московиты только усиливали натиск, оттесняя противников от борта. Они сражались неумело, но отчаянно, видимо, ни в грош не ставя свою жизнь.
Вскоре Хокмун потерял д'Аверка с Оладаном из виду. Он не знал, живы они или убиты, но крепко сжимал меч, раз за разом описывая им длинную смертоносную дугу. Герцог был с ног до головы залит кровью; только его голубые глаза сверкали из-под забрала.
Адский смех не утихал ни на минуту, даже погибая, нагие воины хохотали. Беззвучно смеялись их головы, слетая с плеч.
Хокмун понимал, что рано или поздно он не выдержит такого напора. У него дрожали колени, меч казался свинцовым. Прижавшись спиной к стене рубки, он снова и снова останавливал ощетинившиеся саблями людские волны, которым, казалось, не будет конца.
Удар — и падает обезглавленное тело. Удар — и отлетает отрубленная рука. Но с каждым взмахом меча силы Хокмуна таяли.
Отражая два удара, направленные на него одновременно, он упал на колени, и люди Безумного Бога захохотали громче. Торжествуя, они бросились вперед, спеша прикончить ослабевшего противника.
Собрав последние силы, Хокмун рванулся, схватил и выкрутил запястье одного из нападающих, заставив его выпустить саблю. Теперь у него было два клинка; чужим он колол, а своим рубил. Расшвыряв врагов, он поднялся на ноги, отбросил кого-то пинком ноги и быстро сбежал по трапу на мостик. Голые безумцы карабкались по ступенькам следом за ним.
Он увидел на вантах Оладана и д'Аверка — им пока удавалось сдерживать натиск московитов. Он посмотрел на корабль Безумного Бога. Его еще соединяли с «Улыбающейся девушкой» абордажные крючья, но на палубе никого не было — все матросы перебрались на торговое судно. В мозгу у Хокмуна забрезжила спасительная мысль.
Он круто повернулся, бросился к противоположному краю мостика и, перегнувшись через леера, схватил свисающий с салинга канат.
— Оладан! Д'Аверк! — закричал он. — Быстро — делайте, как я!
Увидев его, д'Аверк и Оладан забрались на нок-рею и осторожно двинулись к ее краю. Воины Безумного Бога ринулись вверх, густо облепив ванты.
Тем временем щель между кораблями стала увеличиваться.
Д'Аверк прыгнул первым и угодил в путаницу снастей под черным парусом. Ухватившись одной рукой за канат, он раскачивался над палубой, рискуя сорваться и разбиться насмерть.
Оладан не прыгнул, а, последовав примеру Хокмуна, перелетел на свисающем с мачты канате. Но силы оставили его: выпустив канат из рук, он растянулся на палубе и остался лежать неподвижно.
Несколько хохочущих безумцев помчались вдогонку за врагами, и некоторым из них удалось перебраться на палубу своего корабля. Они дружно набросились на Хокмуна, по-видимому, сочтя Оладана мертвым.
Герцог Кельнский едва успевал отражать сыплющиеся градом удары. Вскоре лезвие сабли рассекло ему руку, другая сабля сквозь прорезь в забрале ужалила в лицо. Но тут неожиданно подоспела помощь: кто-то спрыгнул с мачты в гущу обнаженных маньяков, хохоча так же безумно, как и они.
Это был д'Аверк в маске кабана и доспехах, забрызганных вражеской кровью. А с тыла на воинов Безумного Бога с боевым кличем горцев обрушился Оладан.
Через несколько минут на палубе не осталось живых московитов. Последние безумцы со смехом прыгали в воду с «Улыбающейся девушки» и пытались вплавь добраться до своего корабля.
Хокмун посмотрел на торговое судно. Большая часть экипажа каким-то чудом уцелела — в последний момент матросы залезли на бизань-мачту.
Д'Аверк бросился к штурвалу. Корабль Безумного Бога стал разворачиваться, обрывая абордажные канаты и удаляясь от барахтающихся в воде московитов.
