Украденный. Книга вторая (СИ) - Рина Эм

Кое-где в заброшенных селениях прятались старики и больные, иногда они лишь натыкались на следы недавнего пребывания живых. Кем бы они не были, предпочли уйти, как только заслышали их. Причину страха они скоро обнаружили: шайка здоровых, молодых мужчин встретилась им на краю одной из сожженных деревень у тракта.

Стефан сперва решил, что эти люди, как и они идут в Линферон, но Арис сразу понял по их повадкам, чего они хотят. Оценив их: один мужчина, хоть и рослый, но один, двое мальчишек и старик, вожак дал знак своим и они принялись обходить их, как свора собак.

Арис расправился с ними безо всякой жалости, вытащил золотой меч и не успели мародеры понять, что произошло, как трое из них валялось на земле, а четвертый бежал прочь. Арис бросил нож ему в спину и потом послал за ним Стефана.

Стефан принес нож и подал, предварительно вытерев:

— Сударь. Почему так случилось? Людей очень мало, того и гляди все превратятся в лушь. Почему они напали? Может быть они уже были лушью, только не до конца?

Тщательно очистив меч от следов крови, Арис сказал:

— Такие, что наживаются на чужом горе были всегда. Они не лушь, и разница в том, что лушью становятся не по своему желанию, а они решили стать бездушниыми.

— Я думал, мы должны беречь людей, — проговорил Стефан.

— Мы могли бы оставить им жизни. Но подумай о тех, кто не сможет дать им отпор. Иногда надо быть жестоким ради слабых.

Стефан посмотрел на Майло и кивнул.

Чем дальше они шли, тем чаще Стефан говорил о Линфероне. Теперь, едва встав на привал, он заводил с Кеттером эти разговоры и часто Арис засыпал под их беседы.

Как-то раз они нашли для ночлега уцелевший сарай на краю выгона. Дверь была выбита, но после долгих скитаний этот сарай показался им дворцом. Арис принес дров и воды, а старик со Стефаном разложили огонь и заварили душистых трав и зерна. Когда все поужинали, Арис сел у порога сторожить, а остальных отправил спать. Стемнело. Он смотрел, как надоевшие капли взбивают пузыри в черных лужах. Стефан дремал, сжимая в руках недоеденный сухарь. Майло сидел возле брата, безмолвный и прямой; страшный, с мертвым, пустым взглядом. Уложить спать его теперь было не просто — он спал и в пути, а порой не спал всю ночь вот так вот сидя и глядя на что-то, видное только ему.

Арис вдруг встал:

— Старик… ты спишь?

— Что такое, Арис?

— Нужно поговорить. Вставай!

— Хорошо, хорошо, иду, — проворчал Кеттер вылезая из под одеяла…

— Помнишь, возле той сгоревшей деревни… как она называлась? Не важно. В ту ночь, когда к нам присоединились эти мальчики, ты сказал, что, мол знаешь, как остановить лушь? Это правда? — сказал Арис едва они выбрались из под навеса.

— Да, — кивнул Кеттер, — думаю, что знаю.

— Думаешь! — хмыкнул Арис, — Мне не нужны твои думы. Ты знаешь, или нет? Не юли! Я устал и даже моя злость не похожа на бурное море, как прежде, а скорее на застывший черный лед на болоте, полный яда, он ест меня изнутри… однако я рано или поздно подвешу тебя над огнем. Ты злишь меня, старик!

— Я молчал потому, что ты не хотел меня слушать. Ты сам запретил говорить мне. Сказал: отнеси эту весть Бакриярду Янаану, — поджал губы Кеттер.

— А теперь я хочу слушать! — Арис бросил камешек, который крутил в руке и он щелкнул об ствол дерева и отскочил далеко в траву. — Идем! Пусть Стефан спит. Идем, идем, поговорим у того дерева, — он указал рукой на огромный дуб, примостившийся у края поля.

Кеттер зябко повел плечами. Хлюпая сапогами по лужам, они брели через поле и сквозь низкие тучи не было видно ни одной звезды.

— Расскажи мне все. Все, что знаешь о Меше. И о луши и о том, как остановить их. Все, что ты знаешь! Чем больше я думаю про Меша, тем больше мне кажется, что он просто глупец, полный злобы. Его поступки полны глупости! Для чего он хочет уничтожить весь мир? Чтобы править голыми камнями⁈

— Этого я не знаю. Никто не понимал для чего. Это и правда странно — сделать всех живых лушью. Что же касается того, где можно лушь остановить… помнишь город, единственный город в который мы заехали, когда путешествовали с тобой по землям Томоза?

— Ты держался подальше от всех городов в Томозе… если только ты не говоришь про тот разрушенный город на холме… — Арис невольно скривил рот, — ты кажется сошел с ума, старик. Там остались лишь обломки стен и они рушатся на глазах. Половину войска придавит осыпающимися камнями, а вторую половину перережет лушь, которую ничто не задержит.

— Этот город называется Октафор, вождь Арис. Когда-то он был величайшим городом мира!

— Да хоть бы и так! Что толку от былой славы? Ей сыт не будешь. Громкое имя о котором забыли — всего лишь пыль на дороге.

— Вождь Арис, — пожевал губами старик, — послушай меня. Город Октфор был вторым городом, который поднялся на битву против Меша, но битвы той так и не случилось. Прежде, чем Меш собрал войско луши и пошел в Октафор, тот, кого называют Зверем и Лесная дева встретились с Мешем и сразились с ним. Всё, что было приготовлено Октафором для борьбы осталось ждать.

— В тоннелях, глубоко под городом, полным-полно черных слез. Колдовством все черные слезы, что были в окрестных горах приманили в подземелья Октафора. Их усыпили, лишил их души и черные слезы забыли о том, кто они мирно спали все это время под холмами. Если привезти войско в Октафор и починить стены с помощью обломков, которые валяются на там земле, это лучшее место для битвы. Пусть лушь бросится в прорехи в стенах и пусть воины ждут ее там, но самое важное, как