Украденный. Книга вторая (СИ) - Рина Эм

Перевал сбегал вниз, вершины Сестер больше не вздымались, закрывая пол неба и вот наконец горы расступились выпустив их в Долины. Начались земли литереев.

Стефан, привычный к узким горным ущельям и скалам, почувствовал себя неуютно на голой равнине, Арис наоборот воспрял духом от вида широкой как стол, плоскости, прорезанной оврагами и рощами.

Их надежды, что равнины окажутся многолюднее не оправдались, запах застарелой гари не исчез и все так же преследовал их. В первый же день, продвигаясь вдоль тракта они увидели остовы печных труб.

Литереи складывали печи из камня, а не из глины; и были они другой формы — шире и больше, чем на Перевале. Эти земли были богаты лесами, даже бедные крестьяне могли строить стены из настоящих, толстых бревен. Арис остановился возле наполовину сгоревшей стены, когда-то сложенной из смолистой сосны. Наверное она вспыхнула как щепка.

Часть дверного проема сохранилась и дверь все еще висела на единственной петле. Арис подумал, что висит она до сих пор потому, что когда-то ее собирали для себя — вон как пригнана дощечка к дощечке, до сих пор не могут оторваться друг от друга, обнялись, будто сестры. Ему стало горько, будто он съел полыни.

Нет, он не жалел неведомого хозяина, когда-то сделавшего эту дверь и собравшего стены, никогда он не был чувствителен к таким вещам, а в последнее время сердце обросло жесткой корой, как старый дуб. Горечь была чужой, будто запах в воздухе, она пришла со стороны. Сама собой возникла картина.

Голова закружилась и Арис покачнувшись коснулся двери. Крик появился внутри, возрос и оглушил. Он будто видел чужими глазами и слышал чужими ушами жуткие крики. И стоял на пороге, а по улице, мимо, неслись люди с нижнего края деревни с перекошенными от ужаса лицами. От кого? Арис ощутил удивление и тревогу хозяина дома. Чувства были чужими, но он ощущал их внутри. А потом пришел гнев и страх — не за себя, а за тех, кто остался позади, за его спиной. О тех, ради кого он стругал сосновые доски. Он ощущал запах дома, запах тепла и любви.

Грохот прокатился по улице. Крик рос, множился, отражаясь от стен домов. Он шагнул наружу, решительно отгородив себя от тех, кто прятался внутри за надежной дверью, которую сделал сам.

— Смотрите, сударь! И тут знак Бакриярда Янаана!

Арис вздрогнул.

— Знак, сударь! Глядите! Намалеван сажей: башни Линферона и волк с оскаленной пастью прямо на стене.

— Да, верно. Хорошо работают посланцы этого Бакриярда.

— Так ведь они служат самому великому из воинов, сударь Вазирик! Самому вождю Арису! — воскликнул Стефан.

— Берегитесь! — вдруг закричал поодаль Кеттер и Арис, резко повернулся, вытащив на половину меч. И тут же засунул его назад.

— Это не лушь. Человек.

— Ты уверен? — Кеттер, запыхавшись подбежал к ним.

— Он убегает, — пожал плечами Арис. — Он не хочет выяснять кто мы — люди, или лушь.

Три дня спустя они набрели на новое пепелище. От деревни не осталось совсем ничего и они ушли и пока еще не стемнело и выбрали место для ночлега подальше от тракта, в стогу сена, за рощицей. Вскипятили воды в глиняной плошке, заварили скудный ужин. В сожженной деревне не нашлось и крошки еды, даже зелень в огородах была срезана кем-то.

Стефан накормил брата, безмятежно смотрящего сквозь них и под гул пустого желудка завел свой любимый разговор — о Линфероне, Бакриярде Янаане, и блестящих победах великого вождя Ариса.

Кеттер, слушая его, иногда поглядывал на Ариса и усмехался, когда мальчик нахваливал великого вождя особенно рьяно.

— Скажи-ка старик, — вдруг сердито спросил Арис, — Ты помнишь, что такое солнце — круглая штука в небе, которую мы совсем не видим с тех пор, как вышли из проклятого леса! Я думал сперва, это из-за того, что мы бродим по горам — в горах всегда холодно. Но вот мы и с гор спустились, а солнца все нет и весна будто бы не пришла. В чем тут дело? В Лесном краю он светило ярко, а тут вдруг исчезло?

— Это последствия колдовства, — сказал Кеттер, — И ранняя зима и черная весна. То что произошло у Туганны не закончилось там. Слишком много силы взяли колдуны из мира и нарушили баланс, потому зима пришла в начале осени и весна все никак не начнется. Мир устал, нет сил на обновление. Он восстановится, но не сразу. Ему нужно время.

— Не понимаю, — сердито дернул головой Арис, — Как это так, из-за битвы пришла ранняя зима?

— Эта битва происходила с обеих сторон мира, ты и сам знаешь, с Той стороны она потрясла мир до основания. Два таких сильных мага рвали ткань Мироздания чтобы уязвить друг друга и порядочно потрепали. Вот и результат — ранняя зима и поздняя весна. У мира нет сил, он болен.

— Но почему в Лесном краю так тепло и все время светит солнце, будто ничего и не было? — спросил Арис.

— Там все иначе — Лесной край лежит между мирами, всё там создано магией — лес и вода и воздух. Я говорил тебе, помнишь?

Арис заметил как смотрит Стефан, делает вид, что дремлет, но у самого ушки на макушке, а глаза так и бегают от него к старику и обратно. Он оборвал разговор, не зачем смущать мальчишку:

— Спать! Старик, ты сторожишь первым и смотри, если увижу, что ты уснул, выгоню прямо под дождь, будешь спать в поле!

С этими словами он растянулся на земле, но долго не мог уснуть и все думал об одном: если власть колдунов так велика, что одна их битва пошатнула мир, значит нужно искать пути к гибели Меша на Той стороне. На лицевой стороне мира он против Меша всего лишь букашка. Но там, кто знает, может быть он сможет сразить колдуна?

Он не заметил сам, как уснул. Во сне ему приснился Океан, могучие волны катились всюду без конца и края. Арис хотел задать вопрос, но не смог.

Утром пошли дальше. Теперь