Первый закон: Кровь и железо. Прежде чем их повесят. Последний довод королей - Джо Аберкромби
Ферро улыбнулась. Пусть себе говорят.
У нее нет хозяев.
Чай и угрозы
Логен хмурился.
Он хмуро смотрел на просторный зал, на сверкающие зеркала, на важных вельмож, собравшихся в зале. Он хмуро смотрел на лордов Союза, сидящих перед ним, – человек двести, не меньше. Фальшивые улыбки, фальшивые речи, фальшивые лица – от их медовой сладости мутило. Впрочем, он был не лучшего мнения и о тех, кто сидел на помосте рядом с ним и королем Джезалем.
Тут был и глумливый калека, который приставал с вопросами в башне, – сейчас он вырядился в белое с головы до ног. Тут были и красноносый толстяк, который, похоже, не расставался с бутылкой, и высокий тощий ублюдок в черных золоченых доспехах – улыбка ласковая, а глаза жестокие. Все – лгуны, один хлеще другого. Но один самый большой лгун – хуже всех остальных, вместе взятых.
Байяз сидел, непринужденно улыбаясь, словно все обернулось именно так, как он хотел. Может, так оно и было. Проклятый колдун. Логену надо было сразу не доверять человеку, у которого нет волос. Не зря духи остерегали, что маги лукавы, у них свои цели. А он не стал их слушать и, как обычно, попер напролом, надеясь на лучшее. Хочешь сказать про Логена Девятипалого – скажи, что он никого не слушает. Еще одна ошибка среди прочих.
Он покосился на Джезаля. Вот уж кому любо сидеть в королевской мантии и в золотой короне. А трон у него даже больше, чем кресло Логена, и тоже весь раззолоченный. И жена рядом сидит – гордая красавица, холодная, будто морозное зимнее утро. А на Джезаля глядит так страстно, словно хочет укусить. Ну отчего ему, ублюдку, такое везение?! Если б на Логена эта красотка так же смотрела, он бы не возражал. Да только кто ж на него позарится…
Но больше всего он хмурился, разглядывая свое отражение в зеркалах на противоположной стене зала. Угрюмый, насупленный, весь в шрамах… Рядом со сказочными королем и королевой он выглядит настоящим чудовищем. Вот он сидит, человек, сотворенный из убийств. Его обрядили в богатые одежды и белые меха, нацепили блестящие побрякушки и яркие пряжки, повесили на шею тяжелую золотую цепь – ту самую, которую носил Бетод. В подлокотники золоченого кресла вцепились громадные ручищи – грубые, шершавые, одного пальца не хватает. Одежды королевские, а руки злодейские. Злобная рожа убийцы, такой только детей пугать. Безжалостный воин, проложил себе дорогу к власти огнем и мечом. Вскарабкался на трон по горе трупов. Кто знает, может, он и вправду такой.
Он поерзал в кресле. Новая жесткая ткань царапала вспотевшую кожу. Да, он высоко взлетел. Кажется, совсем недавно выполз на берег реки, босой, без сапог. И через все Высокогорье прошел один-одинешенек, с котелком за компанию. Высоко взлетел, спору нет, но прежний Логен нравился ему больше. Тот Логен рассмеялся, когда Бетод объявил себя королем. А сейчас он делает то же самое, хотя толку от него еще меньше, чем от Бетода. Хочешь сказать про Логена Девятипалого – скажи, что он полная дрянь. Так-то вот. Что верно, то верно. А признаваться в этом никому не по нраву.
Пьяница Хофф все говорил и говорил.
– Увы, Круг лордов разрушен до основания. За неимением помещения, подходящего для проведения заседаний благороднейшего из собраний, в деятельности открытого совета объявляется временный перерыв – до тех пор, пока не будет возведен новый Круг лордов, прекраснее и величавее прежнего.
Воцарилось молчание.
– Перерыв? – прошептал кто-то.
– Но как нас тогда услышат?
– Дворяне имеют право голоса!
– От вашего имени выступит закрытый совет, – наставительно произнес Хофф, словно обращаясь к неразумным детям. – При необходимости любой из вас может обратиться к моему секретарю, который ведает расписанием аудиенций, и король вас обязательно выслушает.
– Но это же может сделать любой крестьянин!
– Совершенно верно, – невозмутимо подтвердил Хофф.
Лорды Союза возмущенно загудели. Логен в политике не особо разбирался, но понимал, когда одна сторона берет над другой верх. Обычно добром это не кончается. Хорошо хоть, сейчас он оказался среди тех, кто взял верх.
– Король и страна – одно! – воскликнул Байяз, перекрывая гам. – Ваши земли принадлежат королю, он милостиво ссужает их вам. К великому сожалению, сейчас возникла острая необходимость вернуть часть этих земель.
– Четверть. – Калека облизнул пустые десны. – От каждого из вас.
– Вы не имеете права! – крикнул сердитый старик в первом ряду.
– Вы уверены, лорд Ишер? – с улыбкой осведомился Байяз. – В таком случае вы можете присоединиться к лорду Броку в его изгнании, вернув короне все земли, а не их часть.
– Это произвол! – воскликнул еще один лорд. – Король всегда был первым среди равных, величайшим среди дворян, но не выше. Наши голоса посадили его на трон, и мы отказываемся…
– Лорд Хайген, еще немного – и вы переступите границу. – Лицо калеки перекосилось от спазма. – Подумайте, не остаться ли вам с той стороны, где тепло, уютно и безопасно. Боюсь, другая сторона вам придется не по нраву. – Из дергающегося левого глаза выкатилась слеза и поползла по впалой щеке. – Достопочтенные господа, генеральный инспектор в самое ближайшее время займется оценкой ваших имений. В ваших интересах оказать ему полнейшее содействие.
Теперь уже множество людей вскочили, крича и потрясая кулаками.
– Возмутительно!
– Оскорбительно!
– Неслыханная наглость!
– Нас не запугаешь!
Джезаль поднялся с трона, воздел меч, украшенный самоцветными каменьями, и ударил рукоятью о возвышение. Зал наполнился гудящим эхом. Еще удар, и еще.
– Я король! – рявкнул он.
Собрание умолкло.
– Вас не ставят перед выбором. Вас ознакомили с королевским эдиктом: Адуя будет восстановлена. Город станет еще прекраснее и величественнее, чем прежде. И цена восстановления – четверть ваших владений. Вы слишком привыкли пользоваться тем, что корона слаба, господа. Поверьте мне, это время прошло.
Байяз чуть наклонился и доверительно прошептал Логену на ухо:
– На удивление хорош, не так ли?
Дворяне, недовольно бурча, расселись по местам. Джезаль вложил меч в ножны, однако эфеса из рук не выпустил и продолжил говорить четко и уверенно.
– От этой повинности освобождаются те, кто оказывал посильную помощь в последних событиях. К сожалению, список этих лиц постыдно краток. В самое трудное для Союза время помощь нам оказали наши зарубежные друзья, а не вы, господа.
Тип в черном поднялся и заявил:
– Я, Орсо Талинский, поддерживаю моего названого сына, короля Джезаля, супруга моей дочери. – Он ухватил Джезаля
