Жрец со щитом – царь на щите - Эра Думер
– Чем обязаны, дева? – спросил я с нарочитым безразличием.
– Моё имя Тейя. Вам отшибло память из-за вчерашнего падения?
«А она довольно-таки проницательна», – подивился я, бросив взгляд на Ливия.
– У меня было предположение, что мы с напарником шлёпнулись о землю с высоты, на которую нас подняла птица.
– Бывает… – Тейя считала ворон, будто бы совершенно не слушая.
– Что «бывает»? – Я вынул изгрызенную травинку и указал её кончиком на собеседницу. – После такого не выживают. Последнее, что я помню, – мы упали.
– Ясно. Значит, вы мне ничем не поможете.
Тейя медленно, словно сопротивляясь водным потокам на морском дне, зашагала прочь. Мы с Ливием ухватились за соломинку – обступили Тейю и попросили остаться. Блуждающий взор засёк наши страждущие лица.
– Мы подсобим, как только ты поможешь нам восстановить картину вчерашних событий. В долгу не останемся! Если не сможем помочь делом, просто заплатим. Негоциатор у нас, – я хлопнул напарника по пояснице, и его украшения одобрительно звякнули, – щедрый патриций. Обожает делиться богатствами.
Тот закашлялся. Тейя наклонила голову к плечу, да так низко, что стала похожей на жуткий живой скелет. Я наклонялся вместе с ней, и когда она резко выпрямилась, подпрыгнул.
– Хорошо, – резко согласилась она. – Идёмте.
Я поравнял шаг с Тейей, к нам присоединился Ливий.
– Куда?
– В отправную точку, где вы упали.
690 г. до н. э., 6 марта, день???
Ожидая смертельного удара, я ощущал лишь воздушные потоки. Они раскачивали меня, я открыл глаза и тут же выпучил их.
Я парил! Над синим морем. Над пристанью, на которую сбегались люди и что-то кричали, прыгая и показывая на меня пальцем. Я ощутил, как тянет руки, и обнаружил, что меня держат под мышки.
– Ливий!
Это он держал меня. Он парил в воздухе, словно это ничего ему не стоило. Он перебирал ступнями, будто спускался по прозрачной лестнице. Я извернулся и на миг ослеп от блеска лика вызванного бога.
– Ты успел надеть маску. Хвала богам! – Я засмеялся, как дурак. – Успел! Не могу поверить!
Торжествуя, я воспринял божественную силу Ливия как должное. Вопрос, как ему удавалось держать меня, схоронился на задворках мысли.
Ноги раскачивались над белыми кругами, оставленными рухнувшей в воду птицей. Она всплыла, и её понесло на пристань. Откуда ни возьмись, набежали рыбаки с неводами и гарпунами. Они набрасывали на труп чудовища сети и вытягивали на сушу.
Бог, поселившийся в Ливии, легко и непринуждённо спустил нас на пристани. Меня он зашвырнул в толпу ночных дев, и они рассмеялись над моим жёстким приземлением. Сам же мягко стал на сандалии и артистично раскланялся модно одетым патрициям. Они были в восторге, а я отряхивался от уличных помоев и скидывал с себя руки приставучих служительниц Венеры.
– Подруга, смотри, что сделали эти юноши! – раздался голос юной девы.
Ей вторил скучающий голос мессапки:
– Филлия, не трогай это недоразумение, вдруг оно заразно…
Я обернулся. Филлия была хорошенькой низкорослой девушкой со светлыми завитками волос, ниспадавшими на круглое лицо. Она, пышущая здоровьем, судя по нежно-розовой, как бутон, тоге и плетёной корзинке, наполненной сочными грибами, принадлежала роду зажиточных плебеев.
В Риме такие плебеи назывались клиентами, они имели патрона – патриция-покровителя, который защищал их интересы и платил в обмен на различные услуги. На Авентине жило много клиентов.
– Тейя! Погляди-ка! Они стрикса завалили!
– Стрикса? – в один голос с Тейей спросили мы, и её взор всё-таки оценил меня.
Филлия носилась вокруг дохлой птицы среди озадаченных рыбаков, восклицая от радости. Её унылая подруга слегка нам поклонилась и сказала:
– Спасибо, незнакомцы. Стрикс терроризировал наш город. Говорят, он высосал всю кровь из младенца одного патриция. Как вас величать?
Я подумал, что не следует называть ей наши имена, и представился вымышленными. Бледное лицо Тейи ничего не выражало – словно, услышав наши прозвища, она моментально их позабыла.
– Негоциатор и Сателлит? – Ко мне подошёл одетый в зелёную тогу муж. Прикрытая волосами с затылка лысина обнажилась под порывом морского ветра. Он прилизал её обратно. – Вы купцы?
– Не совсем…
Под окольцованную ладонь патриция поднырнул веснушчатый мальчишка. Он спросил, тыкая пальцем в сторону птицы:
– Как вам удалось оседлать стрикса?
Горожане прибывали и прибывали на пристань – такими темпами, подумал я, скоро всё население узнает о нашем подвиге. Я подбежал к существу, которого именовали стриксом. Вампир, способный выпить всю кровь из организма? Ну и жуть. Я думал, просто странная птичка.
На потеху публике я достал гасту из бока стрикса и убрал за спину. Филлия ударила друг о друга пухлые ладошки и подхватила меня под руку, не преминув прощупать отвердевшие мышцы. Любопытные порядки в данной местности, однако. Кстати!
– Красавица, а ты не скажешь, где мы приземлились?
– В Остии. – Филлия покраснела. Она охладила щёки ладонями. – Я красавица? Очень тронута, Сателлит.
– А вы откуда? – спросила Тейя, сложив руки на груди.
«И на что тебе ответ, покуда тебе заранее неинтересно?» – с раздражением подумал я, наблюдая за её рассеянным взглядом.
Я перенял у Ливия тягу осторожничать в речах. Махнув рукой, ответил неоднозначно:
– Кочуем. То тут, то там.
– А что под маской у твоего спутника? – спросила Филлия, и глаза её похотливо разгорелись. – Уродство? Или же он царевич, вынужденный прятать свой лик?
Меня как молнией ударило – я забыл про Ливия. Долгое ношение маски в прошлый раз вызвало у него кровотечение, поэтому следовало поскорее сорвать её с лица.
Оставив дев, я бросился в толпу, как в морские пучины. Набежал народ, дивясь чуду, и мне пришлось прорываться против течения.
Обожествлённый Ливий куда-то пропал. Я растерялся, не зная, где искать беглого небожителя, но тут из толпы послышался басовитый мужской голос:
– Мы видели, как вы падали вместе со стриксом. Это верно. А как же вы парили в воздухе? Не ровён час окажется, – усмехнулся муж, – что вы – злые духи!
Я ворвался в толпу, которая обступила собранные друг на друге ящики. Взгромоздившись на них, над смертными возвышался Ливий. Вернее, его венценосный подселенец. Он двигался по-другому: не столь манерно и по-лебединому утончённо, как Ливий, он более походил на хваткого и артистичного спекулянта.
Однако немота никак не мешала увещеванию зевак. Плавные движения сменились очерченной жестикуляцией актёра, которой божество привлекало внимание масс. Ливий воздел перст к небесам и указал на себя. Толпа взорвалась возгласами: «Бог! Божество вернулось в Лаций!»
«Лаций… Родина богов-индигетов», – припомнил я.
Одна сгорбленная старуха вопросила скрипучим голосом:
– У меня в доме живут проклятые ларвы! Вы сможете их изгнать?
Бог содрал набедренный мешочек и высыпал в ладонь медь. Он показал один невзрачный кусок. Старуха дала утвердительный ответ, но её
