Гирделион. Безродное дитя - Святослав Игоревич Брызгалов
– Никто не знает.
После этого он дал команду двигаться дальше, через подвесной мост. Первое время идти было не трудно, но пройдя четверть пути, мост стал ходить ходуном, и чем дальше – тем сильнее. Приходилось крепко держаться за поручни-верёвки, а делать это оказалось делом отнюдь непростым. Оказывается, куда проще держаться за деревянные поручни, ведь верёвка не держала стабильную форму. Когда Гор почувствовал, что мост уходит из-под ног, а на самом деле он просто слегка пошатнулся, Гор схватился за верёвку и потянул на себя, чтобы вернуть себе равновесие. Но этим движением он лишь увеличил качение моста и потерял равновесие окончательно, упав на доски. Марон бросился другу на помощь. Он одной рукой держался за верёвку, а другой помогал Гору встать на ноги. Ак-Сат дал знак никому не шевелиться, пока Гор не встанет. Когда ему это удалось, все продолжили путь дальше с особой осторожностью. Но когда Арана, которая шла последней, достигла той точки, где упал Гор, доска под ней неожиданно проломилась, и девушка резко дёрнулась, чтобы не упасть. Именно это движение стало причиной того, что она споткнулась и перелетела через верёвку, еле-еле успев за неё ухватиться. Из-за этого мост сильно накренился, и Аверину не оставалось ничего, кроме как усесться, покрепче держась за верёвку, чтобы не повторить судьбу Араны. Марон оценил ситуацию, и бросился на помощь. Подобравшись поближе к тому месту, где висела Арана, он спрыгнул с моста в противоположную сторону от девушки, держась за верёвку, и повис. Таким образом, мост принял своё изначальное положение, так как его края уравновесились.
– Теперь одновременно забираемся на мост! – крикнул он Аране. И она послушалась. Через несколько секунд оба стояли на мосту, как ни в чём не бывало.
– Это было впечатляюще, – Ак-Сат иронично состроил гримасу удивления, – Но мы тратим время!
И он с новой силой пошёл вперёд, всё ускоряя шаг. Такое чувство, что ему это шествие по мосту давалось, как родное. Словно он, будучи младенцем, совершал первые шаги именно на нём. Вскоре, компания достигла края обрыва. Наконец, и Арана встала на твёрдую почву, тогда все вздохнули с облегчением.
– Времени отдыхать нет, – повторил заезженную пластинку учитель, и вошёл в непроницаемую пелену тумана. Все сорвались с мест, чтобы не упустить его из виду.
Компания быстро двигалась в неизвестном направлении. Или известном, но лишь Ак-Сату. Какое-то время спустя сырая земля под ногами вдруг стала рассыпчатой, словно они шли по песку. И он не кончался. Зато кончался туман. Он начал потихоньку растворяться, пока совсем не остался позади. И все к своему глубокому удивлению обнаружили, что стоят посреди пустыни.
– Что!? Как!? Где!? – Гор был в шоке. Казалось, он потерял самообладание.
– Нам нужно двигаться. Если поторопимся, не сгинем и не пойдём на корм трупоедам, – прервал готовящуюся тираду Ак-Сат, – Сейчас не время обсуждать происходящее.
Он чётко давал понять, что не собирается объяснять, как они попали с одного края мира в другой, не смотря на то, что всех раздирало любопытство. Аверин это прекрасно чувствовал. Но они, хоть и с превеликим трудом, но пытались утихомирить эту жажду понять происходящее. По пути они придумывали свои собственные теории. Гор даже решил, что вся карта мира неверна, и нарисована явными неумельцами, не разбирающимися в картографических делах. Но вслух не озвучил, оставив доводы при себе. Остальные, впрочем, связали это с мистическим туманом. Ведь именно во время появления тумана они сумели через пещеру Илмати попасть в неизвестное, заснеженное место, которое быть там и не могло. И теперь, снова. Но чем является этот туман, что вызывает его появление и как он работает? Эти вопросы оставались без ответа, и Ак-Сат не намеревался на них отвечать. Только сейчас Аверин осознал, какое множество тайн может хранить Ак-Сат. Он не спит ночами, знает как путешествовать через мистический туман, читает мысли. Связано ли это с мистическим культом, о котором он говорил? Вдруг Аверин вспомнил, что было, когда Ак-Сат попытался ответить на простой вопрос. Ак-Сат точно знал ответ, но ментат остановил его. Запретил разглашать что-то важное. Может именно в этом причина молчания учителя? Это было точно не ясно, но что было ясно, дак это то, что нужно было двигаться очень быстро. В этом Ак-Сат точно прав. Аверин хоть никогда не посещал пустыню Гретора, но не было никаких сомнений в том, что они находятся прямо в ней. В других уголках мира ходило множество легенд, о смертельно ядовитых существах, обитающих в бесконечных песках Гретора. Многие путники погибали в пустыне под палящими лучами Этиса, не выдерживая невыносимой жары. Или же не выдержав палящего зноя, скидывали с себя всю одежду, а глубокой ночью, что сейчас казалось невообразимым, когда температура достигала критической отметки, погибали в муках от ужасного холода. Аверин сейчас и представить не мог, как это такая невероятная жара ночью преобразится в лютый мороз, но допускал возможность сего.
Компания очень быстрым шагом двигалась вперёд. Ак-Сат шёл уверенно, словно знал в какую сторону необходимо идти. Никто не говорил и слова против. Впрочем, никто вообще не говорил и слова. Нужно было беречь силы для путешествия. Через пару часов стало ясно, что жара лишь усиливается. Аверин сразу понял в чём дело. Они вышли утром, когда земля не успела как следует прогреться. Значит, самый пик ещё впереди. Ноги еле двигались, пот тёк по всему телу, хотелось сбросить с себя все одежды. Хотя бы рубашку. Но Ак-Сат строго-настрого запретил это делать. Он говорил, что рубашка защищает тело от лучей Этиса. Сбрось её и станет только хуже.
Голова раскалывалась, ноги болели. Аверин не знал, что хуже: идти по раскалённой пустыне, или же продвигаться в заснеженных горах. От холода можно было укрыться за тёплыми одеждами, покрывалами и согреться у костра. От лучей Этиса спасения нет и не было. В этот момент Аверин свято уверовал в то, что Этис всемогущий дух-Бог. Он понял, по какой такой причине создан весь этот культ поклонения Этису и Каруне. Воистину, будь его воля, он мог бы в одночасье уничтожить весь этот мир, стерев с лица земли всё человечество, исжарив до костей.
Как раз в то время, когда жар Этиса достиг своего апогея, взору путников предстало некое подобие города. Здания в этом городе выглядели несколько странно, необычно. Словно собранные из песка они красовались в центре пустыни, так сильно сливаясь с её барханами, что были заметны лишь
