Другой мир - Наталия Янкович
Женщина и мужчина опять переглянулись. Ита от чего-то сосредоточенно нахмурила брови и опустила глаза, а Роман запальчиво воскликнул:
— Изучать параноидальный бред шизофреника — это задание придумал сумасшедший!
Лябах восторженно засмеялся.
— Или гений! — отозвался он.
— Что здесь происходит? — твердым голосом прервала восторг Лебаха Ита и смерила главврача ледяным взглядом.
Тот в ответ сощурился и, играя толстыми сосисочками пальцев, вкрадчиво произнес:
— А что если допустить, что его рассказ не вымысел?
В кабинете повисла долгая пауза.
— Мы лечим здорового? — наконец, дрожащим голосом прошептал Роман.
— Вероятно здорового, но очень упрямого сукиного сына! — отозвался Лябах и заливисто рассмеялся.
— Я подаю заявление об увольнении, — отрывисто бросила Ита и пошла к дверям.
С проворством невероятным для такого тучного человека её обогнал Лябах и, улыбаясь, преградил дорогу.
— Я знал, что рано или поздно… придется всё рассказать, моя милая. Наука так далеко шагнула, открылись такие невиданные возможности! Мы работаем над управлением сознанием, а кто-то… Но, тс-с-с! — прошептал он и уже более развязно добавил: — Уходите, уходите! Бросайте годы трудов. Только не забывайте, что на этом эксперименте стоит Ваша подпись! Если все пройдет хорошо, награда достанется нам, а если нет… За все ответите вы…
Женщина в нерешительности остановилась. А Лябах подошел к ней вплотную и, просунув руку в вырез халата, стал неистово массировать ее грудь.
— Ведь это сердечко не выдержит… — напряженно шептал он ей в самое ухо, — если честную Иту обвинят в садистских экспериментах? Так? Обвинят в том, что они играла с сознанием пациентов, делала из здоровых людей сумасшедших? Как она с этим будет жить? А ведь этот вопрос в моих руках… Ждет тебя успех или позор! — резко выкрикнул он последнюю фразу и, прижав к стене, принялся неистово целовать её в шею.
Женщина попыталась его оттолкнуть, но он только больнее сдавил ее запястья и навалился с новой силой.
— Роман, да почему Вы стоите?! Неужели не видите, что делает эта сволочь?! — выкрикнула Ита, уворачиваясь от слюнявых поцелуев. — Уберите его от меня!
Роман нерешительно сделал шаг на встречу. Лябах молниеносно обернулся и прошипел:
— Еще шаг и будешь искать себе работу!
Молодой мужчина, трусливо мотнув головой, замер.
— Да помоги же мне оседлать эту сучку! — гневно рявкнул Лябах, и Роман покорно пришел ему на помощь.
Через несколько минут до Семена донеслось.
— Ну а теперь ты давай!
Роман что-то нечленораздельно забормотал.
— Давай, кому сказал! — повторил Лябах. — Надежнее сработаемся! Будешь моим замом!
И по комнате разнеслось мерное сопение и кряхтение. Судя по всему, Роман очень старался угодить своему начальнику.
Пациент 414 вскочил со своей постели и нервно побежал к двери. Дурной сон не отпускал. Сделав несколько кругов по комнате, он остановился и, присев на корточки, тихо засмеялся. Сознание проделало еще один трюк, чтобы он поверил в то, что здоров. Еще одна история, еще один миф, которого никогда не было в реальности. Многие месяцы он видел Лябаха. Но ни разу ему на глаза не попадались ни Ита, ни Роман. Его сознание охватывало целое здание, но таких людей в нем не было!
Пациент 414 заплакал. Понимание сумасшествия делало реальность невыносимой!
Он, почти Бог, может заглянуть в любой уголок огромного пространства, и он ничего не может сделать с тем, что его разум вытворяет в очередной раз.
Он, почти Бог, заключенный в маленькую палату огромного сумасшедшего дома!
Пациент 414 печально посмотрел на свои руки — они дрожали. Он дрожал! Его бил озноб.
Ему захотелось в семью! Вернуться к родителям, обнять мать, выпить чайку с отцом… Но чьей-то злой волей это все у него отняли, взамен дав… Красивые воспоминания, которых никогда не было.
Слезы текли по щекам и терялись в краях голубого балахона. Как он хотел быть нормальным! И он уже готов был никогда не знать о прекрасном мире… Только бы ему вернули его…
— Бог, где ты?! — воскликнул он и, рыдая, упал на пол. — Помоги мне, я больше не в силах вытерпеть эту боль!
«Слезы недостойны мужчины!» — сказал бы его отец.
Но эти понятия стали теперь туманными и не важными. Мужчина или не мужчина… Он был просто — душевнобольной… Без прав и без шансов…
Шизофрения — кричал диагноз из красной папки! Пожизненно! Конец…
Стояла непроглядная зимняя ночь. Деревья за стенами психиатрической лечебницы потрескивали от морозов.
Пациент 414 открыл глаза. Что-то в пространстве его палаты изменилось.
В углу около окна притаилась тень…
— Кто здесь? — глухо прохрипел 414-ый.
Тень пошевелилась и вздохнула. Или ему почудилось? Пациент прислушался. Молекулярный состав воздуха изменился. В нем появился привкус грозы и чего-то… очень знакомого, но забытого… Пациент 414 вздрогнул.
— Опять! Начинается! — беспомощно простонал он и зарылся поглубже в подушки.
Но убежать не получилось. Каждой клеточкой кожи он чувствовал Другой Мир. Теперь он приблизился и был совсем рядом. Требовалось только немного сосредоточиться… Но он не хотел! Потому что знал — это новая волна безумия! А он желал выздороветь, стать таким, как все!
— Эй! — слабо позвала тень. — Пожелай услышать!
Пациент зажал уши, но это не помогло. Слабый зов продолжал звучать в его измученном сознании.
— Откликнись! Помоги! — продолжала тень. — Нам нужен якорь!
— Я Семен… Я Семен Росин… Я хочу выздороветь… Я почти здоров… Семен Росин… Семен… — забормотал больной, раскачиваясь на кровати из стороны в сторону. — Больше никаких голосов! Я Семен! Я выздоравливаю!
Тень исчезла. Пространство палаты приобрело прежние параметры. Пациент 414 облегченно вздохнул. Наконец-то ему удалось справиться с очередным приступом. Эти голоса! Они сводили его с ума…
Больной задумался. С трудом поборов страх, он попытался проанализировать. Этот голос был не таким, как раньше… Другим… слабым… далеким… манящим… Он едва прикасался к сознанию, словно дуновение ветерка… И совсем не походил на давящие и уничтожающие собственный разум сокрушительные шепоты до этого. Или сумасшествие приобретало новый характер? Пациент 414 задумался.
На сердце почему-то заныло. Как будто он упустил замечательную возможность и даже не до конца об этом догадывается.
«Я избежал очередного приступа! — упрямо проговорил больной. — Стоило мне только откликнуться, и меня бы поглотила очередная пучина безумства!»
Но сердце продолжало учащенно биться. И этот аромат!
За дверью послышались шаги ночного обхода. Пациент 414-ой палаты быстро шмыгнул под одеяло и закрыл глаза. Дверь скрипнула, по кровати пробежал луч фонаря.
Сестра удовлетворенно кивнула и закрыла дверь. В ее отделении был полный порядок. Все мирно спали. Повесив связку ключей на пояс, она спокойной походкой пошла обратно на пост, пить
