Роберт Говард - Короли ночи
— Продолжай, — попросил король.
— Короли правили Валузией, как люди, но погибали в сражениях, как змеи, — тихо сказал пикт, — Так умер тот, которого пронзило копье Львиного Клыка во время войны с Семью Империями. Но почему так произошло? Ведь эти короли были рождены от женщин и жили так, как все люди? Ответ может быть только один: настоящих королей тайно убивали — тебя тоже ждала эта участь — и их место занимали жрецы Змея. Никто об этом даже не догадывался.
Лицо короля стало мрачным.
— Наверное, ты прав. Они умеют хранить свои тайны, и тот, кто увидит Змея, обречен на скорую смерть.
— Жить в Семи Империях очень не просто, — продолжал Брул. — Люди догадываются, что среди них есть люди Змея, — такие, как барон Блаал, Каануб, однако высказать свои подозрения вслух никто не решается, так как все боятся мести. Никто не может свободно высказывать свои мысли. Но если бы удалось выявить хотя бы одного человека-змея и разоблачить его на глазах у всех, то это вселило бы в людей веру, и они объединились бы для борьбы с монстрами. Теперь же бороться с людьми Змея хватает отваги и мужества только у Ка-ну. Но он знает далеко не все. До сих пор благодаря ему я мог предугадывать события, однако с этой минуты нам придется рассчитывать лишь на свои силы. Люди-змеи там, за дверью, не покинут свой пост до тех пор, пока им на смену не придут настоящие гвардейцы, так что пока нам ничего не грозит. Однако завтра они, вне сомнения, попробуют повторить покушение, но что именно будет для этого предпринято — никто не знает, даже сам Ка-ну. Нам необходимо держаться друг за друга, Кулл, иначе погибнем. А теперь пойдем со мною: нужно отнести труп к остальным.
Они осторожно начали спускаться вниз по едва освещенному коридору. За каждым поворотом Куллу мерещилась западня, тишина коридора настораживала, и ему стало казаться, что пикт ведет его в засаду. Пропустив Брула вперед, он приблизил свой меч к ничем не защищенной шее спутника: в случае предательства он должен был погибнуть первым. Брул не заметил или же сделал вид, что не заметил. Он невозмутимо шел вперед и остановился только тогда, когда они переступили порог какой-то заброшенной пыльной комнаты. Брул осторожно спрятал тело в складках тяжелых занавесей, висевших на стенах.
На обратном пути Брул так внезапно остановился, что едва избежал смерти.
— Там кто-то стоит, — прошептал он. — А Ка-ну уверял, что в коридорах никого не будет…
Обнажив меч, он осторожно ступил вперед, за ним последовал Кулл. За поворотом коридора они увидели какое-то непонятное призрачное сияние, которое медленно приближалось к ним. Спутники прижались к стене спинами, напряженно ожидая, что же будет дальше.
Постепенно сияние приобрело очертания, напоминающие человеческий силуэт, но его контуры все время менялись, как в облаке дыма. По мере приближения этот непонятный объект все более напоминал человеческую фигуру, и, наконец, стало отчетливо видно его лицо с лучистыми глазами, выражавшими безмерное страдание. В них не было ничего воинственного, лишь только одна безграничная тоска и печаль. Ах, какое это было лицо…
— О всемогущие Боги! — прошептал Кулл. — Это же Эаллал, король Валузии, погибший тысячу лет тому назад.
Впервые за всю эту ужасную ночь самообладание покинуло Брула: глаза стали огромными от страха, меч задрожал в руке. Кулл стоял рядом, выпрямившись и сжимая рукоять меча. Внутри у него все похолодело, на голове зашевелились волосы, но сознание своего королевского происхождения заставляло его не терять самообладания.
Призрак медленно шел вперед, ни на что не обращая внимания. Когда он проходил мимо, Кулл отшатнулся, ощутив на лице его дыхание, холодное, словно порыв северного ветра. Тень Эаллала бесшумно прошла далее и скрылась за поворотом коридора.
— Боже мой! — простонал Брул, приходя в себя. — Это был призрак, а не человек.
— Да, — кивнул головою Кулл. — Ты узнал его? Это был Эаллал, король, правивший Валузией тысячу лет назад. Он был подло убит в своей комнате, которую с тех пор стали называть проклятой. Ты должен был видеть его статую в Галерее Славы Королей.
— Да. Теперь я вспомнил эту легенду. Это является свидетельством безграничного могущества жрецов Змея, клянусь Валком. Убив бедного короля, они заставили служить им его бедную душу. Недаром говорят мудрецы, что если человек погибает от рук людей-змей, то душа его обречена на вечное рабство.
На лице Кулла задергался мускул.
— Это страшная участь. Послушай, — его стальные пальцы сомкнулись на предплечье пикта, — если эти чудовища ранят меня смертельно, добей меня своим мечом, чтобы спасти душу.
— Клянусь, — ответил Брул. — Прошу и тебя сделать то же самое.
Их ладони слились в могучем рукопожатии, скрепившем согласие.
IV. Маски
Кулл сидел в тронном зале и в глубокой задумчивости смотрел на море обращенных к нему лиц. Придворный гофмейстер что-то говорил сладким голосом, но король не слышал его слов.
Ту, Председатель Королевского Совета, стоял рядом с ним, ожидая распоряжения. Когда Кулл смотрел на него, его внутренности холодели от страшных воспоминаний. Придворная жизнь, окружавшая короля, могла бы показаться спокойной и гладкой, словно поверхность моря между ударами волн, а события прошедшей ночи можно было бы принять за сон, если бы взгляд короля время от времени не падал на опиравшуюся на подлокотник трона мускулистую руку с драконьим браслетом стоявшего рядом с троном Брула.
О нет, случившееся не было сном, хотя, когда он сидел на троне в приемном зале и вглядывался в лица придворных дам, кавалеров и дипломатов, ему временами начинало казаться, что все происходящее вокруг — лишь игра воображения, иллюзия. Эти лица он всегда считал какими-то неестественными, похожими на маски, и прекрасно понимал, что за ними скрываются низкие душонки — мелочные, жадные и насквозь лживые. Однако, если раньше он смотрел на них со снисходительным презрением, то теперь, обмениваясь с кем-либо из приближенных учтивыми фразами придворного этикета, он почти явственно видел, как расплывается слащавая улыбка на лице собеседника и вместо нее появляется омерзительная змеиная пасть.
Валузия — это королевство теней, страна ужасов и кошмаров, где правят призраки, и сама власть — не более, чем иллюзия. В чем же тогда смысл жизни? В могуществе, в возможности удовлетворить свое честолюбие? В мужской дружбе, в любви, которой Кулл так до сих пор и не познал? В военных успехах? Какова же его истинная человеческая суть, и который из двух Куллов является настоящим: тот, который теперь восседает на троне, или же тот, который скитался по Атлантиде, а потом грабил Западные Острова, мечтательно глядя на зеленые морские волны? Как же много различных "я" заключено в нем самом. Даже жрецы Змея со своей магией пошли на намного дальше, несмотря на то, что каждый из них носил на лице маску, будь то мужчина или женщина. Как много вокруг этих лиц-масок! Но под каждой ли из них скрывается змея?
