Как поймать монстра. Круг второй - Арина Цимеринг
– Да особой и нет, – Купер задумчиво взял фотографию в руки. – Это был день рождения моего отца, вот он, с краю, – он показал на темноволосого мужчину. Джонатан Купер. Легкий характер, аллергия на пыльцу, плохое зрение, всплыло в мыслях Джеммы. Ортодонт с собственной практикой. Семью просто обожал. Идеальный отец.
Вот оно, главное отличие Джеммы от Купера.
Палец Купера пересекала длинная глубокая царапина, под коротким ногтем собралась темная полоса. Счастливая улыбка отца под пальцем на мгновение показалась Джемме испуганной.
– Не помню, что случилось, но, видимо, я был не в лучшем настроении, – он вздохнул, отложив фотографию на край стола. Джемма проводила ее взглядом. – Чем она вам так понравилась?
– Ну-у-у. – Она положила ладонь себе на шею, медленно, с хрустом наклонила голову, разминая застывшие мышцы и все еще глядя на фото. Взгляд от отца переместился на Суини с пластырем на виске. За неделю до этого он кувыркнулся с велика и поздоровался с асфальтом. – Не знаю. Вы с Суини здесь такие… Ты знаешь… Милые.
Купера это не задело, хотя должно было. Он не любил слащавость. На самом деле, он отреагировал… Никак. Чувство неправильности происходящего усилилось.
– Звучит просто отвратительно, – он только выдал подобие ироничной улыбки – что еще за улыбка? – и Джемма деревянным голосом ответила:
– Все еще чертовски мило.
Он так и не смог сказать, что случилось с парочкой, погибшей в машине, – и «не помню» в качестве оправдания с каждым разом звучало для Джеммы все неправдоподобнее. Остальные просто проглотили эту версию и не поморщились. Но не Джемма.
Посмотри на фотографию. Посмотри на нее.
Она снова взяла фотографию, перегнувшись через Купера и на несколько секунд оказавшись с ним почти щека к щеке. От него все еще тянуло уличным холодом, хотя они вернулись больше часа назад.
Купер задержал дыхание – думал, что незаметно, но Джемма заметила. Сейчас Джемма замечала почти все.
Она положила руку на спинку его стула, другой рукой держа перед ними обоими фотографию. Мама – погибла. Отец – погиб. Ты. Суини. Вина. Благодарность. Любовь. Отчаяние. Горечь. Боль. Вина.
– Посмотри, – повторила Джемма вслух, держа фотографию так, чтобы на нее падал свет. – Блин, ты полная копия мамы.
– Рост от отца, – Купер нервно поерзал от того, насколько Джемма оказалась близко. – Так что…
– С отцом тоже есть сходство, – продолжила она, не слушая его, – но вы одновременно и очень разные. Кто из них ирландец?
– Мамины бабушка и дедушка, – без заминки ответил тот.
– Типичная история для Бостона, да? – кивнула Джемма и без перехода спросила: – Как они погибли?
Купер вздрогнул, дернулся у нее под рукой, но Джемма удержала его рядом. Одна ее половина – рациональная, адекватная, та, к которой она старалась прибегать в работе и с которой просыпалась каждое утро, – не поспевала за ее решениями. Но была и другая. Интуитивная, подсознательная, она нашептывала ей что-то неразборчивое и толкала в спину, шажок за шажком. Возможно, в шепоте угадывалось «загляни за край, ты же хочешь увидеть, что там».
«Взгляни на то, что он не хочет показывать».
«Что он прячет?»
– Это был несчастный случай, – Купер сглотнул, не поворачивая к ней головы. Плечи под рукой Джеммы были напряжены. – Пожар… Проводка. Короткое замыкание. Вы… Вам не хватает такта, вам говорили?
Джемма проигнорировала упрек:
– И тебя забрали под опеку Суини?
– Мы можем закрыть эту тему?
– Брайан ездил сюда из-за тебя?
Не выдержав, Купер вырвался и отсел, нервно поглядывая на остальных, увлеченных разговором в другой части комнаты. Казалось, те их не замечают, хотя Доу иногда мрачно поглядывал в этот угол. Доу ничего не понимал. Того, что происходило с Купером, – точно.
Тот настороженно глянул сначала на фото, которое она все еще держала в руках, потом на саму Джемму и растерянно огрызнулся:
– Да что с вами такое? Что вам от меня надо?
– Пытаюсь понять, когда ты успел так измениться.
– Хватит говорить так, будто вы меня знаете!
Но я тебя знаю.
– Вы меня не знаете, – рассерженно повторил Купер. – И мою семью не знаете. И Брайана. Думаете, раз вам что-то привиделось, вам можно копаться в моем прошлом? Я сирота, Роген, но, как я им стал, не вашего ума дело!
И в этот момент до Джеммы наконец дошло. Она не слышала, что он говорил, но слушала, как он это говорил, – и, наконец, ухватила суть, с самого появления Купера здесь, в доме, ощущавшуюся как заноза.
Почему ты не чувствуешь вины?
Из всех чувств при взгляде на эту фотографию именно вина жгла так, что становилась нестерпимой. Джемма сама не знала, за что, но ей и не требовалось: это знал Купер. Это были его чувства. Это было его воспоминание, единственное оставшееся целым, когда все остальное выгорело дотла.
– Извините, – уже спокойнее сказал другой, этот Купер, сидящий перед ней. – Не хотел повышать голос. Но вы, Роген…
И этот, сидящий перед ней Купер – он показывал любую эмоцию: горечь, гнев, испуг, отчаяние, смятение, растерянность… Адекватные, подходящие ситуации чувства.
Вины, которую Джемму чувствовала сквозь каждый чертов сон, среди них не было.
– Роген? Всё в порядке?
Он смотрел на нее серьезно, с легким беспокойством. Его глаза, этого удивительного прозрачно-голубого цвета, почти прозрачные, сейчас казались почти золотыми.
– Да, – широко улыбнулась Джемма. Губ она не чувствовала. – Все в полном порядке.
– Глеада начала набирать очки.
Стоя посреди кухни, Норман обернулся.
Кэл и Доу стояли в дверях – один с чашкой, грея лицо над паром от кипятка, другой жевал сникерс, найденный в сумках.
В сумках, которые они нашли в багажнике распотрошенной пары.
Раньше Нормана передернуло бы от одной мысли о том, чтобы взять еду из багажника людей, чьи внутренности неизвестно сколько времени с этой едой соседствовали, – но посмотрите на него теперь. Стоит, мешая вилкой быстрорастворимую лапшу. Пришлось загнать мысли о чужих телах – у него всегда было хорошее воображение – в самый дальний угол сознания и запереть, заявив им, что не время быть этичным или разборчивым. Разборчивость совершенно не подходит для ситуации, в которой банке несчастной лапши ты рад больше, чем рождественским подаркам.
– А Глеада что, проигрывала в этом соревновании? – пробормотал Доу, глядя куда-то в сторону столовой.
– Не-а. Я так. Итогирую, что отрыв увеличился.
– Твои издевательства над английским языком не помогут нам его сократить, – сказал Норман, подходя к ним. В столовой виднелись две спины – Купера и Джеммы, склонившихся над столом. Ее рука была перекинута ему через плечо, что обычно в
