Бич Божий. Книга 1. Полумесяц и крест - Руслан Ряфатевич Агишев
Он улыбался. Лучи солнца скользили по лицу, словно благословляющая его рука Всевышнего. Казалось, его разговор с Богом еще продолжался. Только сейчас Ринат не говорил, а слушал, внимая звеневшей вокруг тишине. Слова были лишними, ненужной шелухой. Зачем что-то говорить, просить, жаловаться? Всевышний знает наши самые сокровенные чаяния лучше нас. Ему известны ответы даже на те вопросы, что пока еще не волнуют нас. Ринат давно уже понял, что молитва это не умение говорить правильные слова, а умение слушать. Едва поймешь это, тебе откроется самое важное, суть всего.
Тук! Тук! Тук! Вдруг волшебное ощущение причастности к чему-то неземному, особенному нарушил грубый резкий звук. Тук! Тук! Тук! Продолжился настойчивый стук в дверь, напоминавший грубое вторжение врага в мирное селение. Тук! Тук! Тук!
— Господин инженер, господин инженер, — раздался громкий шепот хозяйки доходного дома, что сдавала ему эту квартиру. — Вам тута еще приглашеньеце прислали. От самого губернского предводителя дворянства, от енерал-майора… его светлости Багратион-Мухранского… — видно женщина пыталась в потемках коридора читать по бумажке, отчего запиналась. — Константин Ивановича, вот… Вчерась еще принесли. Митрофан, дурень пустоголовый, токмо отдать забыл. На седни зовут вашество.
Закатив глаза, Ринат тяжело вздохнул.
— Вот тебе и решил затихариться до приезда императора. Черт побери… — сквозь зубы пробормотал он, поднимаясь с колен. — Скоро, наверное, в городе, вообще, не останется человека, который бы не слышал обо мне. Вот я, болван! Решил деткам показать занимательные физические опыты… Б…ь, расхлебывай теперь неожиданную популярность. А у меня на новое имя и фамилию ни единой бумажки нет. Твою дивизию…
Дело было в том, что он, желая немного подзаработать на месяц ожидания, пару дней назад подрядился преподавать физику недорослям в одной купеческой семье. Собственно, почему бы и нет? Физика в объеме средней школы ему была более чем знакома. Он до сих пор инженерные задачки с легкостью щелкал, а тут примеры с простейшими арифметическими вычислениями. Свой урок Ринат провел просто «на ура», с легкостью приводя примеры из окружающей среды и раскрывая суть сложных понятий и терминов. В конце занятия черт его дернул показать несколько физических опытов, которые для самих детей, сидевших рядом родителей и толпившейся в коридоре прислуги показались едва ли не волшебством. Он-то не видел в этих опытах чего-то выдающегося. Совершенно обычные. Своему сыну в детстве часто показывал, вызывая его восторженные крики. Например, брал пару бокалов с водой и растительным маслом. Бокал с водой ставил на стол и закрывал его картонкой. Сверху осторожно опрокидывал стакан с водой. Картонка прижималась. Затем осторожно сдвигал картонку, оставляя небольшое отверстие. Масло, как имеющее большую плотность, начинало медленно перетекать вниз, а вода, соответственно вверх. Это необычное зрелище обязательно вызвало восторг у детей. К еще большим эмоциям приводил показ опыта с куриным яйцом, которое засасывалось внутрь бутылки с узким горлышком.
Здесь же, едва он начал демонстрировать физические опыты, воцарилась мертвая тишина. Взрослые с еще большим вниманием, чем дети, следили за каждым его жестом. Прислуга — горничные девицы, дородная повариха и даже пришедший конюх толкали друг друга у входа в гостиную, чтобы занять место поудобнее и ничего не пропустить. Под таким прицелом возбужденных глаз ему и пришлось работать или выступать точнее. Фокус в водой и маслом вызвал оживление, раскрытые в изумление рты. Люди тыкали пальцем, не веря, что вода смогла сама собой пойти наверх. Что там тыкали? Многие, вообще, крестились! Однако, настоящий фурор разразился дальше, когда началась демонстрация фокуса с яйцом и бутылкой. Наверное, разорвись за окном граната эффект был бы меньше. Едва Ринат зажег кусочек ткани со спиртом в бутылке и яйцо медленно поползло внутрь, как кто-то из сидевших дам закатил глазки и со стоном сполз на пол. Вскочили и принялись орать дети. Тут уже не крестились, тут молитвы вслух начали читать.
— Это уже какое по счету приглашение? — задал он сам себе вопрос, пока подходил к двери. — Четвертое или пятое. Наверное, пятое… Подумать только, приглашение от самого губернского представителя дворянства. Здесь это солидная фигура. Если с таким босом поручкаться, то после можно, вообще, никого не бояться.
При последних словах, Ринат прищелкнул пальцами. Было ясно, что у этого князя и генерал-майора в одном флаконе нужно было, кровь из носа, блеснуть. Показать товар лицом так, чтобы все были в полнейшем восторге. Разве не сможет он этого сделать? Улыбка тронула его губы. Опыт встреч и проводов «дорогих» и не очень гостей у него, как инженера по технике безопасности, был огромный.Считай, почти всех проверяющих, что то и дело сваливались на голову президента Академии Наук Татарстана, его бывшего шефа, обустраивал именно он. Организовывал для них культурную и не очень программу, проводил экскурсию по территории академии, вручал памятные подарки. Словом, пустить пыль в глаза он умел на пять баллов.
— Доброе утро, — поприветствовал он хозяйку доходного дома, когда та появилась в проеме открытой двери. — Говорите, приглашение… — та протянула ему целый конверт с сургучной печатью и красивым почерком на верхушке. — Благодарю вас. Завтракать буду чуть позже.
Судя по особенно предупредительному тону хозяйки и ее выразительно восторженным глаза акции Рината существенно поднялись. Оставалось, лишь надеяться, что никого из них не хватит кондратий, когда он повстречается с самим императором.
— Ха-ха, — тихо рассмеявшись своим мыслям, Ринат сел за письменный стол и вскрыл конверт. — Значит, приглашают уважаемого господина инженера посетить их с визитом. Накрутили-то каких словесов, не проберешься. Кружева настоящие. Раз приглашают, придем… Только приготовиться надо.
Положив перед собой листок бумаги, он начал набрасывать свои задумки на вечер.
— Покажу старые опыты и что-нибудь новенькое. Может… — задумался он, вспоминая детские забавы сына. — Может фараонову змею показать ему⁈ Не опасно ли для их психики будет? Эти-то с опыта с яйцом чуть свои не отложили! А что получиться от фараоновой змеи подумать даже страшно! Хотя опыт очень красочный… Ладно, война план покажет.
И она показала, да так, что ему оставалось только открывать рот от удивления…
Около пяти часов вечера перед доходным домом остановилась коляска с княжеским гербом, в которую мордастый дворник начал затаскивать странные коробки. После туда же втиснулся и пассажир. Одет он был в отлично скроенный фрак темного цвета, из под которого выглядывали бархатная жилетка и белоснежная батистовая рубашка. Черные брюки были чуть шире, чем это требовалось по принятой в высшем свете моде. Однако это нисколько не полнило мужчину. Скорее подчеркивало его крепкую налитую силой фигуру. На ее шее был небрежно подвязан белый платок. В руках трость с серебренной вычурной головой волка в навершие.
— Франтова-то, пожалуй, вырядился, — шептал он, вновь оглядывая себя в коляске. — Не по статусу. Абрам, черт ушстый, подкузьмил. Говорил же ему скромнее мне нужно. Нет, ему нужно выделиться. Мол, это оскорбительно для него, как мастера. Люди будут про него говорить, что скряга и неумеха… Черт!
После недолгих переживаний Ринат махнул рукой. Что толку от этих мыслей? Пережевывание ничего не исправит, сделает только хуже. У него сейчас был дела гораздо важнее. Например, проверить на прочность свою новую личность!
—…Спокойно, братишка. Ты инженер, профессионал. Тебя на сивой козе не объедешь… Ты татарин, отчего никуда не дется. Родитель из духовного звания, как здесь говорят. Короче, батя мой мулла. Так и вопросов будет меньше, — бубнил он себе под нос, проговаривая некоторые части своей новой биографии. — Получается, жил в Казани. Родной город, все-таки. Учился… Так, в Екатеринбурге в горнозаводской школе на горного инженера. Здесь оказался проездом. Про цель поездки помолчим. Если спросят, можно что-нибудь замудренное ответить.
Конечно, над самой легендой он еще днем голову поломал. Такие вещи с кондачка не придумываются. Многое о своей старой жизни пришлось вытаскивать из памяти. Так, о старой Казани, пожалуй, он мог такого
