На грани искры - Дмитрий Соловей
— Ладно, следуйте за мной.
Мы вошли внутрь.
— Тута столовая, тута рядом начальство, — пояснил он, не оборачиваясь, и добавил: — Шиван Пратхам.
Как выяснилось, это и было имя главы школы.
Не сказать, чтобы господин Пратхам сильно обрадовался при виде двух новых учеников.
— У нас занятия идут уже полтора месяца, — недовольно заметил он.
— Мы школу травников заканчивали, — спокойно ответил Санни, извлекая из сумки документы. — Получены сутки назад.
Меня друг от переговоров отстранил, сославшись на то, что я «плохо общаюсь с людьми» и «начинаю сразу продумывать каверзу в ответ на любое замечание». В чём-то он был прав. Конкретно этому господину я уже подумывал подлить капелек от запоров — чтобы шустрее начал передвигаться и побыстрее решил наш вопрос.
Беседа затягивалась.
Глава школы принялся перечислять, сколько всего мы уже пропустили. Судя по его словам, полноценные занятия ещё не начались и обучение в основном сводилось к физической подготовке. Учеников гоняли, закаляли и тренировали.
— А теоретические занятия? — уточнил Санни.
— Пока не проводились, — нехотя признал Пратхам.
— Ну так с физической подготовкой у нас всё в порядке, — уверенно заявил Санни. — Мы же травники. Нам столько приходится ходить, что ваши тренировки покажутся отдыхом. И не просто ходить — лазать по скалам, перебираться через овраги, болота, и порой в таком темпе, что ваши ученики отстали бы через полчаса.
— Как вы вообще получили такую привилегию? — по-прежнему недоумевал глава школы. — У нас, между прочим, обучаются титулованные и выходцы из знатных родов.
— Личные заслуги перед Правителем, — нехотя вставил я. — Вы что, подпись не видите?
Господин Пратхам уткнулся в бумаги. Видимо, при беглом прочтении он этот момент пропустил. Теперь, пробежав глазами в нужном месте, он помрачнел.
— Пойдёмте, устрою вас, — проворчал он и встал из-за стола.
По всей видимости, вопросы у него ещё были, но задавать их он уже не решился.
Глава 18
Стиль строений в этой школе полностью повторял тот, что мы видели ранее в поселке. Те же массивные каменные стены, узкие окна с прочными ставнями, тяжёлые двери. Всё словно построено не для учебного заведения, а для крепости, готовой выдержать осаду.
— Им что, одна артель всё это строила? — ворчал Санни, разглядывая новое место жительства.
Глава школы, не обращая внимания на его недовольство, назвал строение мудрёным словом «келья».
На деле же это оказался небольшой индивидуальный домик, рассчитанный на одного человека. При входе крошечная прихожая, дверь которой снабжена небольшим оконцем, закрытым горизонтальными деревянными планками.
— Чтобы воздух поступал, — пояснил господин Пратхам.
Поступление воздуха действительно было необходимо, потому что так называемая «спальня» ученика представляла собой вырубленное в скале помещение. Тесное, низкое, с чуть шершавыми каменными стенами, оно больше напоминало убежище на случай войны со степняками, чем жилое пространство.
Собственно, даже спальней это место назвать было трудно. За грубой шторкой находились туалет и душ, в самой комнатке маленький стол с табуретом, вплотную примыкающие к узкой каменной лежанке, прикрытой тонким матрасом.
Я невольно задумался: неужели в таких условиях и титулованные особы, обучающиеся в школе, проживают?
Господин Пратхам же, закончив с показом жилья, выдал кристаллы света, тепла и воды и принялся быстро перечислять правила проживания в школе: сколько ударов колокола в связи с чем призывают, когда и куда нам следует являться. Из всего сказанного я успел запомнить лишь то, что первый удар колокола — сигнал к пробуждению, а с помощью браслета можно запирать свою келью. И закончив с объяснениями, глава школы оставил нас.
Санни, дождавшись, когда шаги по каменному настилу стихнут, подошёл к двери и постучал по стене прихожей.
— От кого они все прячутся?
— Надеюсь, что расскажут на теоретических занятиях, — предположил я.
Только занятия эти начнутся не скоро. До середины зимы нам предстояло заниматься исключительно физической подготовкой.
Первое знакомство с новой группой состоялось за ужином.
Когда колокол на башенке здания главы школы стал хитро так «бумкать», мы с Санни переглянулись: скорее всего всех созывают на ужин, и не ошиблись.
К этому моменту кухонных работников уже должны были предупредить о прибытии ещё двух учеников, и порции нам обязаны были выдать. Как потом оказалось, здесь не было индивидуальных рационов, как в школе травников. Всё организовано иначе: ученики подходили к длинным столам, уставленным кастрюлями и плошками с различными закусками. Каждый брал большую плоскую тарелку и накладывал в неё всё что хотел.
Предлагаемый выбор еды впечатлял. Жареное мясо, тушёные овощи, свежий хлеб, ароматные супы в маленьких мисочках и всевозможные соусы. Глаза разбегались. Мы с Санни молча наполнили тарелки «с горкой», опасаясь, что нам могут отказать. И только потом огляделись, прикидывая, куда бы сесть.
Выяснилось, что свободных мест за столами почти нет. Всего их было двадцать, каждый рассчитан на четверых, но за большинством уже сидел народ. Причём не везде вчетвером — кое-где оставалось по одному свободному месту. Однако стоило нам приблизиться, как ученики демонстративно отворачивались или начинали вдруг оживлённо обсуждать что-то друг с другом, делая вид, что нас не замечают.
— На подоконнике пристроимся, — решил я, оценивая широкие каменные выступы у окон. — Завтра что-нибудь решим со столом.
Санни был слишком голоден, чтобы ввязываться в конфликт. Да и я не рвался выяснять отношения. Мы спокойно направились к окну, но стоило нам расположиться, как раздался насмешливый голос:
— Не хватило смелости попросить место? Или у деревенщин не принято есть за столами?
Мы обернулись. Высокий парень с тёмными волосами и холёным лицом, явно из знатной семьи, лениво ковырялся в своей еде, глядя на нас с насмешкой. Рядом с ним за столом сидело ещё трое, и все смотрели в нашу сторону с откровенным высокомерием.
— Да мы и не просили, — спокойно ответил Санни.
— Ну и правильно, — парень ухмыльнулся. — Не место вам среди благородных.
— Вас забыли спросить, — буркнул я.
— Говоришь дерзко, купец, — сузил глаза парень.
— А ты ешь медленно, — ухмыльнулся я. — Остынет ведь.
Парень сжал кулаки, но его сосед, светловолосый широкоплечий юноша, положил руку ему на плечо и бросил на нас оценивающий взгляд:
— Хватит, Айрик. Пусть едят.
— Да мне плевать, где они сидят, — фыркнул тот, но продолжать спор не
