Украденный наследник - Холли Блэк
Королева Аннет усаживает на раскрытую ладонь белую бабочку.
– Если он пострадает… – говорит мне Тирнан, не утруждая себя тем, чтобы закончить угрозу.
– Поединок начнется, как только взлетит бабочка, – объявляет королева.
Оук кивает и достает из ножен клинок.
Золотистая броня, острая рапира и жесткие линии его фигуры удивительно контрастируют с мягкостью рта и янтарных глаз. Он бьет копытцем по утрамбованной земле и принимает боевую стойку, повернувшись к противнику боком.
– Пришлось позаимствовать зубочистку, – рычит огр Ноглан и поднимает меч, который в его руке кажется совсем крохотным, но значительно превосходит по размеру оружие принца. У Оука рослая фигура, но противник как минимум на фут выше и в три раза шире него. На оголенных руках огра перекатываются бугры мышц, словно под кожей хранится груда камней.
В это мгновение в глазах Оука мелькает нечто похожее на сомнение. Возможно, он наконец-то понял, какая опасность ему грозит.
Бабочка взлетает с ладони королевы.
Выражение лица Оука меняется: он не улыбается и не хмурится. Он выглядит безучастным, лишенным всяких эмоций. Я гадаю, скрывается ли за этим безразличием страх.
Огр широкими шагами приближается к принцу, держа свой тонкий меч так, словно это бита.
– Не робей, мальчик, – цедит Ноглан. – Давай посмотрим, на что ты способен. – Он взмахивает мечом, целясь в голову Оука.
Принц реагирует незамедлительно. Уклоняется от удара и направляет кончик рапиры в плечо огра. Когда он отводит оружие назад, Ноглан издает громкий рев, по его руке стекает струйка крови.
Толпа задерживает дыхание. Я стою как громом пораженная. Может, ему просто повезло?
Но тут же понимаю, что это не так. Оук резко поворачивается и наносит режущий удар по животу огра – ровно в том месте, где заканчивается нагрудник. Движения принца выверены и просчитаны. Он быстрее любого, кого мне доводилось видеть в бою.
Я успеваю заметить полоску влажной розовой плоти, а затем Ноглан падает на землю, врезаясь в стоящих в первых рядах зрителей. Среди толпы раздаются крики и изумленные вздохи.
Оук отходит в противоположную сторону.
– Не нужно подниматься, – предупреждает он дрожащим голосом. – Давай закончим с этим. Признай поражение.
Однако Ноглан, фыркая от боли, вскакивает на ноги. На его штанах разрастается кровавое пятно, но он не обращает на это внимания.
– Я выпотрошу твои…
– Нет, – перебивает его принц.
Огр несется на Оука, рассекая мечом воздух. Принц взмахивает рапирой так, что она скользит вверх по вражескому клинку, и острый кончик вонзается в шею огра.
Ноглан прижимает руку к горлу. Между его пальцами струится кровь. Я замечаю то мгновение, когда в его глазах гаснет свет, словно брошенный в море факел. Огр оседает на землю. Зрители ревут, и на их лицах отражается изумление. В воздухе висит тяжелый запах смерти.
Оук вытирает окровавленный клинок перчаткой и убирает его в ножны.
Королева Аннет наверняка наслышана о том, что Оук не смог защитить себя от нападок Ноглана, и пришла к тому же выводу, что и я: боец из него никудышный. Что за его легкомысленной улыбкой не скрывается никакой угрозы. Что он – изнеженный принц Фейриленда, которого баловали сестры и опекала мать, принц, ничего не знавший о предательских планах отца.
Я думала, он даже не знает, как правильно обращаться с мечом. Он вел себя как глупец, и его враги поверили, что он и правда является таковым.
Как я могла забыть, что его с ранних лет обучали искусству стратегии и обмана? Да, когда началась кровавая борьба за трон, он был еще совсем ребенком, но не настолько маленьким, чтобы ничего не запомнить. Как я не подумала, что искусству боя его обучали и отец, и сестра? Или что, будучи излюбленной целью наемных убийц, он имел основания научиться себя защищать?
Королева Аннет помрачнела. Она рассчитывала, что поединок пройдет так, как задумала она: Ноглан поколотит принца, ее имя будет очищено от позора, а мы останемся в темнице, пока она не получит весточку от доверенных лиц из Верховного двора.
Тирнан бросает на меня полный ярости взгляд и качает головой:
– Надеюсь, ты довольна тем, что натворила.
Не могу взять в толк, что он имеет в виду. Оук совершенно точно не пострадал.
Увидев непонимание на моем лице, он злится еще сильнее.
– Оука всегда учили сражаться насмерть. Он не знает, как вести дуэль элегантно. Не умеет хвастать красивыми движениями. Он способен лишь нести смерть. И стоит начать, его уже не остановить. Мне кажется, это просто выше его сил.
Меня охватывает дрожь. Я вспоминаю отрешенность на его лице, жуткую гримасу, которая исказила его черты, когда он увидел лежащее на земле тело Ноглана. Он словно сам не верил в то, что совершил.
– Я так долго мечтала о ребенке. – Королева Аннет переводит взгляд на меня, а затем снова смотрит на Оука. Похоже, она успела немного оправиться от шока и поняла, что ей необходимо что-то сказать. – Теперь, когда он скоро появится на свет, я надеюсь, что он сделает для меня столько же, сколько вы делаете для своего короля. Мне приятно видеть представителя рода Зеленого Вереска, который может за себя постоять.
Полагаю, последнее замечание – это шпилька в адрес Верховного короля, известного обыкновением оставлять сражения своей жене.
– Что ж, леди Сурен, я обещала вернуть тебя принцу, однако, помнится, я не уточняла, что ты при этом будешь жива. – Неблагая королева улыбается, но радостной не выглядит. – Ты, видно, любишь загадки, раз тебе удалось столь успешно справиться с ними в моей темнице. Так давай проведем еще одно соревнование, в котором ты сможешь продемонстрировать свои умения. Ответь на загадку, или разделишь описанную в ней судьбу, а Оук получит лишь твое безжизненное тело. «Солги, и я обезглавлю тебя. Скажи правду, и я тебя утоплю. Какой ответ спасет тебе жизнь?»
– Королева Аннет, предупреждаю вас: она больше не ваша пленница и вы не вправе играть с ее жизнью, – говорит Оук.
Но улыбка королевы не меркнет. Она ждет, и у меня не остается другого выбора, кроме как сыграть в ее маленькую жестокую игру.
Вот только моя голова как будто опустела.
Я делаю прерывистый вдох. Королева Аннет утверждает, что у загадки есть решение, но в ней описывается только два варианта действий. Меня либо утопят, либо обезглавят. Я либо солгу, либо скажу правду. Любой мой выбор будет иметь печальные последствия.
Но если правда приводит к утоплению, а ложь – к обезглавливанию, я должна найти способ обернуть один из этих вариантов против
