Тьма в объятиях света - Елена Инспирати
Он говорил о моей маме. И каждое его слово было абсолютной правдой. Но как я могла объяснить, что мама была не в себе? Рассказать Правителю темных, что в светлом мире тоже успешно промывают мозги?
– Шлюхи светлого мира шепчут сказки темным о неземной любви и потом наслаждаются их смертью. Вы истребляете их, превращаете в еще больших чудовищ.
– Все не так.
Правитель замахнулся на меня, и, чтобы избежать удара, я отвернулась, сжалась в комок, обняла себя за живот и уткнулась лицом в постель, подставляя под кулак спину. Но он не тронул меня, лишь напугал, в очередной раз показав, насколько я слаба. Сесть ровно рядом с ним я больше не решалась и осталась отвернутой на полусогнутых в локтях руках и с опущенной головой. Так меньше чувствовалась боль, тише звенело в ушах.
– Конечно, никакого суда в отношения Брайена быть не могло. Он оказался тем самым темным, которого не пришлось подталкивать к тому, чтобы пересечь границу. Идиот полез в это болото сам.
Подталкивать? Правительство темных тоже нуждалось в контакте? Но для чего?
– Нам прекрасно удавалось создавать для светлых иллюзию того, что они держат ситуацию под контролем. Но из-за вашей интрижки пришлось слегка скорректировать планы.
– Поэтому вы взялись за Брайена? – тихо спросила я.
– Он был рожден для того, чтобы уничтожить светлых. И я приложу все усилия, чтобы его существование послужило на славу главной цели темного мира.
– Вам придется очень постараться.
Мою колкость без внимания Правитель не оставил: он положил ладони мне на спину, между лопаток, и прижал меня к постели. Затем грубым рывком перевернул на спину и схватил за шею, слегка надавил, но лишь для того, чтобы почувствовать бешеный пульс моего сердца.
– Ты думаешь, что у тебя есть шанс повернуть все в свою сторону, маленькая светлая? – шипел он над моим лицом. – Нет. Ты росла в светлом мире, и твой зад подтирали до твоего совершеннолетия, я полагаю, если и не после. У тебя нет никаких навыков, чтобы бороться. И ты выбрала совершенно не того темного для своих игр.
Вторая его рука скользнула к животу. Я попыталась закричать и оттолкнуть, но он надавил на шею, позволяя только хрипу вырваться из моего рта.
– Этот ребенок – ошибка. Никогда кровь лучшего темного не будет смешиваться с кровью светлой оборванки. Противозаконное, противоестественное отродье.
Правитель отпустил меня, и я тут же шумно втянула воздух, наполнила легкие желанным кислородом.
– Ты послужишь на славу, дорогая Аврора, – продолжил Правитель, отступая к выходу. – Твоя смерть, как и смерть твоего ребенка, превратят Брайена в того, кто свершит задуманное. Он обрушит свой гнев на светлый мир и собственными руками убьет каждого, кого ты считала своей семьей. Он подарит темному миру то величие, которое он заслуживает.
Я не могла больше сказать ни слова. Правитель вышел из комнаты, удовлетворенный проделанной работой, и тогда я позволила себе слабость. Мой рот скривился в немом вое отчаяния и страха. Я вся скрючилась под одеялом, обняла себя и попросила прощения у ребенка за то, что не обладала достаточной храбростью, силой и статусом, чтобы легко вызволить нас из плена.
В висках пульсировало, горло жгла желчь. Я боялась, что из-за подобного состояния могу потерять ребенка. Это помогло мне собраться, укротить собственное тело и зацепиться за остатки того, что называли смелостью.
Через какое-то непродолжительное время ко мне пришли неизвестные. Они взяли меня под мышки и без лишних разговоров повели, вероятно, к Правителю. К этому моменту я забыла о страхе, о том, что мне предстояло, возможно, в последний раз встретиться с Брайеном. Я как будто смирилась, хотя не говорила себе, что умру.
Даже пока меня вели по коридору в полном мраке, я не позволяла себе истерик. Только безмолвные слезы и пустой, вероятно, уже мертвенный взгляд. Когда дверь отворилась и передо мной предстал зал, залитый лунным светом, я ощутила взволнованные и судорожные конвульсии сердца в груди.
Меня резко одернули, и я перестала смотреть на свои босые, замерзшие ноги. Подняла голову и сразу увидела его.
Он стоял напротив, бездвижно и молча смотрел на меня какое-то время, а затем сорвался с места, сделал один шаг, но тут же замер. И только когда я зажмурилась, а до ушей долетел собственный вопль, я прочувствовала всю боль от удара по синяку на оголенном бедре.
– Еще один шаг, Брайен, и я вспорю ей живот. Ты знаешь, я на это способен.
Голос Правителя заставил меня замолчать и стереть с лица гримасу изнеможения. Я выпрямилась и вновь посмотрела на Брайена со спокойствием, на которое только была способна. И вера не в какое-нибудь чудо или в собственные силы, а в него держала меня на плаву и не позволяла упасть на колени.
– Прости меня, – сказал он. Его слова, интонация, с которой он их произнес, были полны сожаления и вины.
Но он не был виноват в этом. Я не жалела ни об одной минуте, которую провела с ним, ни об одном решении. Поэтому я улыбнулась, чтобы, возможно, хотя бы немного подбодрить его. Чтобы он увидел, что со мной все в порядке, что я повторила бы все снова, даже если бы знала, что не покину этот зал живой.
– Я прошу вас. – Брайен обратился к Правителю, который все это время стоял чуть в стороне. – Я сделаю все, что угодно, только отпустите ее. Пусть она вернется домой. Она не имеет никакого отношения к этому всему.
– Она вынашивает ребенка будущего правителя темного мира. Считаешь, это мелочи?
Повисла звенящая тишина. Она дезориентировала, сгущала воздух и наполняла его отчаянием. Я кое-как сделала вдох, и Брайен, кажется, тоже поддался мимолетной слабости: силуэт его слегка покачнулся.
– Откуда вам известно? – совсем тихо спросил он.
– Источник. Один очень сильно ненавидящий тебя источник.
Блэйк.
Брайен вряд ли мог представить, что его друг поступит так. Несмотря на все ссоры, они всегда держались вместе. Но удар все же был нанесен.
– Чего вы хотите? – спросил Брайен. Правитель встал прямо передо мной, загораживая его. – Что мне сделать?
– Для начала было бы неплохо встать на колени.
Брайен именно это и сделал без малейших промедлений:
– Прошу вас, отпустите ее.
Послышался звук удара, после чего Правитель наклонился к Брайену и что-то прошептал. Слова эти подняли Брайена с колен и вскипятили кровь внутри него. Я видела, как его широкие плечи вздымались из-за каждого тяжелого
