Первый закон: Кровь и железо. Прежде чем их повесят. Последний довод королей - Джо Аберкромби
– Так‐так‐так, – раздался сильный глубокий голос. Логен его сразу узнал. Говорил сам Бетод.
Странно, но в первое мгновение он даже обрадовался и лишь затем вспомнил, что между ним и королем Севера – реки крови. Вспомнил о ненависти. Можно иметь врагов, которых никогда в жизни не видишь, у Логена таких было полно. Можно убивать совершенно незнакомых людей – и таких он вернул в грязь немало. Однако нельзя ненавидеть того, кого прежде ты любил, ведь любовь до конца не проходит.
– Смотрю я вниз, и кто же это едет из прошлого к вратам моей крепости? – продолжил Бетод. – Девять Смертей! Ну надо же! Я бы закатил пир, да еды маловато!
Бетод стоял над вратами, упершись кулаками в парапет. Он не ухмылялся. Не улыбался. Его лицо было совершенно пустым.
– Неужто передо мной король Севера? – прокричал в ответ Логен. – Так и носишь золотую шапку?
Бетод коснулся венца у себя на голове, в котором поблескивал большой драгоценный камень.
– А почему бы и нет?
– Погоди-ка… – Логен осмотрел стену. – Тебе же стало некем править. Разве что пятнами птичьего дерьма.
– Хех! Думаю, нам обоим теперь одиноко. Где твои друзья, Девять Смертей? Убийцы, с которыми ты якшался? Где Грозовая Туча, где Молчун, Ищейка и этот ублюдок, Черный Доу?
– Все мертвы, Бетод. Погибли в горах. Мертвы, как Скарлинг. Как Щуплый, Пронзатель, Белобокий и еще много кто.
Бетод помрачнел.
– Что ж, думаю, радоваться тут нечему, если ты меня спросишь. Много дельных людей вернулись в грязь. Твои друзья, мои друзья. Если мы с тобой бьемся, хорошего исхода ждать не приходится. Нам плохо дружить, но враждовать еще хуже. С чем пожаловал, Девятипалый?
Логен помолчал, вспоминая все разы, когда он делал то, что придется сделать сейчас. Вызовы на поединки и то, чем это заканчивалось. Счастливых воспоминаний было немного. Хочешь сказать про Логена Девятипалого – скажи, что он вынужден так поступать. Но другого пути не было.
– Я бросаю тебе вызов! – прокричал Логен. Эхо его голоса отразилось от влажных темных стен и умерло в тягучем тумане.
Бетод расхохотался, запрокинув голову. Впрочем, не было в его смехе веселья.
– Клянусь мертвыми, Девятипалый, ты не меняешься. Ты словно старый пес, которого не отучишь гавкать. Вызов, значит? За что же мы будем биться?
– Если выиграю – ты откроешь врата и сдашься. Станешь моим пленником. Проиграю – войско Союза вернется за море, и ты получишь свободу.
Бетод перестал улыбаться и подозрительно сощурил глаза. Логен хорошо помнил этот взгляд: сейчас Бетод просчитывал шансы на победу, прикидывал все «за» и «против».
– Слишком щедро с твоей стороны, если учесть мое положение. Трудно поверить. Что с этого твоим южным друзьям?
Логен фыркнул.
– Если будет надо, они повременят, но ты им не особенно нужен, Бетод. Ты для них никто, сколько ни похваляйся. Они гнали тебя пинками через весь Север и не ждут, что ты вновь станешь им досаждать. Если я тебя пленю, они получат твою голову. Если нет, пораньше вернутся домой.
– Значит, я для них никто? – грустно улыбнулся Бетод. – И ради чего я трудился, проливал пот и кровь? Ты доволен, Девятипалый? Рад видеть, как все мои труды идут прахом?
– А с чего бы мне быть недовольным. Ты один во всем виноват. Ты сам нас в это втянул. Прими мой вызов, Бетод, и, может, один из нас обретет покой!
Король Севера выпучил глаза.
– Я один виноват?! Я?! Как быстро мы все забываем! – Он потряс цепью у себя на шее. – Думаешь, мне это нужно? Думаешь, я этого просил? Я лишь хотел чуть больше земли – прокормить свой народ, отогнать прочь большие кланы. Одержать одну-две победы и оставить сыновьям доброе наследие, не то что мой отец оставил мне. – Он подался вперед. – Кто толкал меня дальше? Кто не давал остановиться? Кто стремился отведать крови, а отведав ее, сразу хмелел, сходил с ума и не мог насытиться? – Бетод ткнул пальцем вниз. – Кто, как не Девять Смертей?
– Все было не так, – прорычал Логен.
Смех Бетода разнесся по ветру.
– Разве? Я хотел говорить с Шамой Бессердечным, но ты убил его! Я пробовал сговориться с Хеонаном, но ты снова вылез и свел с ними счет, открыв дюжину новых!.. Покой, говоришь? Я умолял тебя позволить заключить мир с Уфрисом, но тебе понадобилось драться с Тридуба! Я, стоя на коленях, умолял тебя, но тебе хотелось прославить свое имя на весь Север! А стоило тебе побить Тридуба, как ты нарушил слово, данное мне, и пощадил его, будто не было в мире ничего превыше твоей клятой гордости!
– Все не так, – сказал Логен.
– На Севере все знают, как было дело! Мир? Ха! Как насчет Гремучей Шеи, а? Я бы взял выкуп за его сына, и все счастливо вернулись по домам, но нет! Что ты сказал мне? Проще Белую реку обернуть вспять, чем остановить Девять Смертей! Потом тебе вздумалось прибить его голову к моему штандарту, чтобы видел весь мир, чтобы не было конца желающим отомстить! Всякий раз, как я пытался остановиться, ты тянул меня дальше, глубже, увлекал в трясину! Пока мы окончательно не перешли черту, пока возврата не стало! Пока я не был вынужден убивать или быть самому убитым! Пока мне не пришлось подчинить весь Север! Ты сделал меня королем, Девятипалый. Ты не оставил мне выбора.
– Все было не так, – прошептал Логен. Но он знал, что именно так все и было.
– Давай, тверди себе, будто я – причина всех бед! Тверди, если тебе от этого легче! Тверди, что я безжалостный душегуб, я кровожаден… но с кого я брал пример? У меня был лучший учитель! Строй из себя хорошего человека, если угодно, у которого не было выбора. Но мы ведь оба знаем, каков ты. Мир? Не видать тебе мира, Девять Смертей. Ты соткан из смерти!
Логен мог бы и дальше все отрицать, но в мире и без того было слишком много лжи. Бетод и правда знал его. Бетод и правда понимал, кто он есть. Понимал лучше, чем кто бы то ни
