Другой мир - Наталия Янкович
Мама с отцом недоуменно уставились на сына. Отец, Осип Иванович, нахмурился.
— Что же ты Семен заговариваешься? Ни про какую Юлю ты нам не рассказывал. Получается, скрывал?
Сеня пристыжено заерзал на стуле. Когда отец называл его Семеном, ничего хорошего это не предвещало.
— Видите ли… — невнятно начал он, отчетливо понимая, что просто обязан объяснить свое поведение…
И тут его прорвало.
— На самом деле я отсутствовал не выходные, а целый месяц. Я пошел в лес за грибами и попал в параллельный мир, а оттуда меня уже прислали к вам и так рассчитали, чтобы я появился тогда же, когда и исчез!
Мать вскрикнула и без чувств упала в кресло. Осип Иванович проявил себя более стойко, и только открыл рот, из которого выпала не прикуренная сигарета.
А Сеня возбужденно продолжал. Ему хотелось поделиться событиями последних недель. Ведь это было так потрясающе и удивительно!
— Вы не представляете! Там все совсем по-другому! Наши сказки про колдунов и магов — правда! Они так живут! Варят волшебные зелья и летают на метлах! Это удивительно и прекрасно! У меня даже остались сувениры…
И Сеня побежал вытаскивать из рюкзака уцелевшие экземпляры. С гордостью он водрузил на стол несколько фигурок из дерева.
— Вот! — воскликнул он и указал на поделку, где изображалась прекрасная девушка с разлетающимися по ветру волосами верхом на метле. — Это их средство передвижения! Впечатляет, правда?!
Мать в кресле тихо заплакала. Отец взял фигурку в руки и скептически осмотрел со всех сторон.
— Таких фигурок на Арбате… целые лотки… — заметил он.
И, чуть поразмыслив, добавил:
— Сеня, ты не спеши, подумай, может, тебе приснилось?.. Что-то покурили, выпили… тебе и показалось… Только не волнуйся…
Сеня растерянно уставился на фигурки.
— Я все отчетливо помню, — заметил он. — Да и как может привидеться целый месяц жизни? Я понимаю, в это сложно поверить, но это действительно так! И в этом нет ничего ужасного! Мы не одни в этой вселенной, у нас есть соседи… Просто они — в параллельном мире!
Мать зарыдала еще громче и побежала на кухню за валерьянкой. Семен и отец остались наедине.
— Значит, так, — хмуро проговорил Осип Иванович, — мать не расстраивай, и всякую чепуху из головы выкинь. У нее и так с сердцем дела плохи, а ты несешь черт знает что! Обкурился, так и скажи! Нечего мать до сердечного приступа доводить.
— Но это правда! — прошептал Сеня и схватился за фигурки. — Это оттуда! Они мне их подарили!
Отец побагровел.
— Значит, так, — рявкнул он, — пикнешь, больше сюда ни ногой!
В дверях появилась мать и, тяжело дыша, проговорила:
— Осип, ну что ты так на него напустился? Не ругайся, перестань. Все образуется. Он одумается…
Сеня обиженно потупился и, чуть ли не рыдая, пробормотал:
— Я вам правду рассказываю… А вы… Родного сына из дома выгонять! И куда же мне идти прикажете?
В комнате повисло молчание. Сеня обижено переводил взгляд с отца на мать и обратно.
Первой отреагировала мама. Шумно выдохнув, она медленно съехала по стене на пол.
Осип Иванович, переворачивая на пути стулья, ринулся к ней.
— Маруся, Маруся! — закричал он. — Ты чего удумала?! А ну не смей, кому говорят!
Мария Федоровна слабо пошевелилась и, посмотрев на перепуганное лицо сына, прошептала:
— Сыночек! Мы же с отцом … уже как год тебе квартиру подарили… Ремонт сделали… Обставили…
У Сени помутнело в глазах, и он почувствовал, что не далек от того, чтобы без чувств приземлиться рядом с дорогой родительницей.
— Корвалол тащи! — крикнул Осип Иванович Семену и принялся растирать супруге руки.
Несколько долгих минут было посвящено реанимации Марии Федоровны. Наконец, лицо родительницы приобрело здоровый оттенок. Успокоившись, все расселись за столом и в полном молчании продолжили пить чай.
Сеня автоматически грыз торт и опасливо озирался по сторонам. Больше он ни о чем не рассказывал. Маму он очень любил.
Когда часы показали одиннадцать, отец неохотно проговорил:
— Ты бы Сеня домой поспешил, завтра на работу вставать.
Сеня нервно передернул плечами. Ситуация складывалась критическая. Кашлянув и пристально глядя на отца, молодой человек украдкой показал тому в сторону коридора.
Мужчины вышли.
— Папа, — проговорил Семен как можно мягче, — а где я живу? Адрес не подскажешь?..
Осип Иванович напрягся. Несколько секунд молчал, а потом предложил сыну пройти в кухню.
Какое-то время они сидели молча и пристально смотрели друг другу в глаза.
— Ты хоть понимаешь, — начал отец шепотом, — что твое поведение ненормально?!
— Но я действительно не знаю, где живу, потому что никогда там не был! — так же шепотом ответил расстроенный Семен.
Осип Иванович молча встал со стула и, осторожно выглянув в гостиную, плотно закрыл дверь.
— Что ты еще не помнишь? — строго спросил отец и глубоко засунул руки в халат. — Выкладывай как на духу!
Сеня схватился за голову и истерично хихикнул. Потом хихиканье превратилось во всхлипыванье. Шмыгнув носом, он пробормотал:
— Ты же мой отец, самый близкий человек, и ты мне не веришь! Неужели это так сложно, поверить собственному сыну?! Ведь у вас военных развито чувство плеча товарища… Вспомни, когда ты был в горячих точках, ведь ты доверял тем, кто стоял рядом…. Просто доверял…
Отец провел ладонью по затылку и подошел к окну. Стоя спиной к сыну и, глядя куда-то вдаль, он проговорил:
— Сеня, я никогда не был в горячих точках и уже более тридцати лет работаю в полиции…
Сеня сглотнул подступивший ком. Следующие слова он просипел:
— Я же говорю… Все почему-то немного изменилось… Вроде бы осталось прежним, но изменилось. Раньше я был Коновалов, мне не дарили квартиру и ты был военным. Теперь я Росин и…
Увидев, как у отца начинает дергаться левый глаз, Сеня замолчал и пошел делать кофе. Нарезал бутербродов с колбасой, достал масло и уселся обратно за стол.
— Если хочешь, присоединяйся, — проговорил он и укусил здоровенный кусок.
Как ни странно, но аппетит у него прорезался просто зверский.
Отец ничего не ответил и остался стоять у окна, за которым начали загораться мириады звезд.
Сеня дожевал последний кусок, допил вкусный кофе и, с блаженным ощущением сытости, буркнул:
— Ну, я пошел, только скажи куда.
Не оборачиваясь, отец медленно ответил:
— Тебе нужно обратиться к врачу. У меня есть хороший знакомый психиатр… Никто ничего не узнает. Всем скажем, что ты уехал в отпуск, загорать на солнышке.
— Но! — Сеня обескуражено захлопал глазами. — Я совершенно нормален! Просто я не знаю… Всё… каким-то образом изменилось!..
Осип Иванович бросил пронзительный
