Терри Донован - Долина дикарей
– Ты считаешь, что я в одиночестве? – с издевкой в голосе осведомился он. – А может быть, ты думаешь, что я заключен здесь, что этот куб – моя подземная темница? Все не так. Все иллюзия. На самом деле, это ваш верхний мир – тюрьма. Можете ли вы путешествовать вне его? Да вам даже по нему дано путешествовать с огромным трудом. И многие из вас, жалких людишек, гибнут, пытаясь достичь иных стран. Ваше жалкое существование держится на тоненьком волоске. Вы мало чем отличаетесь от лягушки на дороге, которую в любой момент может раздавить телега. Ты – принцесса, дочь, так называемого, могущественного царя, а много ли он действительно может? На самом деле, ты ведь ничего не знаешь о мире вне Шадизара и его окрестностей. А я знаю. И я могу взять тебя с собой в путешествие, поскольку ты – мое творение. Но хватит речей. Пора приступать к делу. Ты ведь хочешь избавиться от демонической души?
– Да, – сказала принцесса.
– Встань на колени, опусти голову и избавься от всяких мыслей. Представь себе, что у тебя в темени дыра, не закрывай ее, открой ее свету, работай воображением! Не мысли, не думай, не оценивай! Открой мне свою душу, отдай мне ee! – Последние слова Кхадес выкрикнул.
Гизелла сознавала, что делает что-то неправильно, но противиться словам Кхадеса не могла. Его голос был слишком силен. Он словно принадлежал самой принцессе, словно был ее внутренним голосом.
Она послушно опустилась на колени и склонила голову.
32
Гизеллу похитил демон. Об этом ясно говорили следы, на которые наткнулись Конан и Гилван. Мрачные следы, не оставляющие никаких сомнений в жуткой кровожадности демона. Первый труп, который им встретился, выглядел весьма впечатляюще. У него был выдавлен глаз и откушен нос. Он лежал в луже собственной крови, вытекшей из сонной артерии на шее. Его соплеменник опирался шеей на палку, которая пронзала его насквозь. Дальше вели кровавые следы. Гилван все время упоминал о Кете, повелителе мрака, а Конан вспоминал своего северного бога, большого любителя битв и вороньих пиршеств.
Кровавые следы привели к большой пещере, в которой, неподалеку от текущего у стены ручья с кристально-прозрачной водой, лежало двое – один со сломанной шеей, а другой, почти у самого выхода, с разбитой камнем головой. Возле второго трупа ощущался запах мочи.
И этот запах вел дальше, в круглую пещеру, потолка которой не было видно. В одном месте стены поросли какими-то черными растениями с бутонами, похожими на змеиные головы. Они росли по форме подковы, а середине скала отличалась по цвету от всего окружающего, да и трещины на ней выглядели слишком соразмерными, будто складки на груди слона.
Обезьянка на плече Конана начала страшно кричать. И почти прямо в ухо Конана. От неожиданности и досады он едва ее не убил, но вовремя одумался.
– Тише, я и так хорошо слышу. А лучше заткнись, – посоветовал он.
Лунь заткнулся. Не потому, что понял слова человека, а потому что осознал собственную глупость.
В пещере не было необходимости в крике, все-таки не в горах, и тот, кого он хотел предупредить об опасности, находился не где-нибудь на пределе видимости, а непосредственно рядом.
Песок под кустом черных растений подозрительно шевелился, и песчинки перекатывались без видимой причины.
Кроме того, в пещере явно чувствовался запах крови и гниющей плоти, словно в логове гиен, не брезгующих ни живыми, не мертвецами, но трупов и костей видно не было. Это настораживало больше всего.
– Эй, смотри, – сказал Гилван и наклонился над тем, что увидел.
Это был кусок выделанной пятнистой шкуры барса и пропущенный через отверстие в нем искусно сплетенный шнурок из жил.
– Хорошая вещь, – заявил юноша и потянулся к шнурку.
– Не трогай! – предупредил Конан, но было поздно. Гилван уже схватился за шнурок.
Но он сразу же выскользнул у него из пальцев, исчезнув в песке. Гилван вскрикнул, едва не упав. Конан подхватил его. и вернул в вертикальное положение. И как раз вовремя. Потому что в песке неожиданно образовалось множество воронок, а потом из этих воронок полезли тонкие черные щупальца.
– Берегись! – крикнул Конан, вытаскивая меч.
Одно из щупальцев дотянулось до лодыжки юного крестьянина – и быстро обвило ее. Гилван дернулся, но это привело только к тому, что он упал.
Конан рубанул ближайшее к нему щупальце. Оно упало и принялось извиваться, как обезглавленная змея. Лунь покинул плечо Конана одним мощным прыжком, оказавшись у противоположной стены. Гилван с поскуливанием, словно обиженная собака, отползал в сторону, но слишком медленно. Еще одно щупальце обвило его лодыжку – и скрытое в песке существо потянуло крестьянина к себе. Он задергался и забил ногами, однако освободиться не мог.
– Конан, помоги! – умоляюще завопил он.
Киммериец был в основном занят тем, что пытался не попасться сам. Щупальца атаковали его, будто голодные пиявки, он рубил их, но из песка появлялись все новые и новые.
– Конан! – вопль Гилвана был столь отчаянным, что Конан отвлекся на мгновение, и увидел, что ноги юноши наполовину погрузились в песок. – Они сейчас отгрызут мне ноги!
– Нож, болван! Используй нож! – крикнул Конан. Он помог бы юноше, но щупальца, которые держали его, уже скрылись в песке, и ударом меча он рисковал рассечь его ногу.
– О, какой же я дурак! – догадался Гилван и, выхватив нож, с остервенением воткнул его в собственную ногу.
Вряд ли он сделал это преднамеренно, скорее всего, просто потому, что рука его дрогнула и он промазал мимо цели. Брызнула кровь, но Гилван больше не вопил. Он нашел в себе силы вновь ударить ножом – и на этот раз попал, куда нужно.
Все щупальца вдруг разом втянулись. На песке остались лишь обрубки. Гилван полз, оставляя за собой кровавый след.
Конан поднял голову и увидел, что черные бутоны растений на стене раскрылись – и в них оказались не цветы, а глаза. Круглые глаза с черными зрачками. А в середине меж зарослей из этих странных глаз стали раздвигаться в стороны трещины в скале.
Оттуда потянуло еще более жутким зловонием, чем было в пещере. Тошнотворнейший из запахов, которые Конан когда-либо чувствовал.
Из полураскрывшихся щелей наружу полезло что-то вроде человеческих кишок, только кишки эти извивались, и их становилось с каждым мгновением все больше и больше. И вся эта зловонная масса приближалась к юному крестьянину, отползающему слишком медленно.
Лунь первым пришел ему на помощь. Он схватил его за волосы и потянул. Это ничуть не ускорило продвижение Гилвана, но заставило Конана действовать, С запозданием он отметил, что взгляд глаз на черных стебельках заворожил его. Он схватил Гилвана и, забросив его на плечо, кинулся прочь из жуткой пещеры. Пожалуй, если бы не Лунь, он мог бы все еще стоять и наблюдать, как тошнотворное месиво приближается к нему.
