Иван Белов - Ненависть
— А почему придурок? — не отстрелил Руди. Вроде хитро придумано.
— Был бы умный, залег на дно, — закатил глаза унтерменш. — А наш герой ударился во все тяжкие: девочки, рестораны, казино, красивая жизнь. Развернуться особо негде в нашей глуши, попытался свалить на запад и погорел. Заигрался парень, бывает, золотишко не помогло. Задержали на границе с Башкирией, впаяли десятку и из тюряшки не вышел уже. Местные боссы обид не прощают, и руки у них очень длинные.
— Поучительно, — Руди подлил кипятку. — А куда смотрит немецкая администрация?
— Себе в карман, — хмыкнул Стрелок, собирая со стола крошки. — Какая администрация, смех один. На территорию первоуральского рейхскомиссариата, сопоставимой с Бельгией, приходится бургомистр, стадо чиновников и рота солдат. Сидят у себя, на улицу носа не кажут. Бургомистр на пять лет назначается, большего срока тонкая, арийская, душевная организация не выдерживает, и в Германию уезжает миллионером, вывозя пару вагонов добра. Все финансовые потоки у него под контролем. Думаешь о Юркином хобби никто не знает? Ага, как же, пока исправно платит, никто и не шелохнется. А как станет не нужен, с помпой проведут спецоперацию по выявлению подпольной мастерской. Бургомистру орден, Жаника к стенке. Всем хорошо, ну кроме Жаника.
Руди принялся сосредоточенно дожевывать бутерброд. Сколько пошлых подробностей. Из Эккенталя мир виделся совершенно другим, более понятным и предсказуемым. А как окунешься, голова кругом идет.
В комнату вошел Жан с напыщенной рожей и возвестил:
— Ваш заказ готов, проходите в кассу.
— Давай сюда, — Стрелок перехватил тонкую книжечку и зашелестел ламинированными страницами. — Ммм, неплохо. Хах, ну и рожа, на-ка сам посмотри!
Рудольф осторожно взял паспорт. Зеленая, шершавая на ощупь обложка, черный орел со свастикой в лапах, и золотая, тисненая надпись «Немецкий Рейх». Снизу подпись «Унтертан». Открыл и поморщился. Фотка и правда так себе. Проклятие паспортных фотографий. Без слез не взглянешь, морда бандитская, рука сама тянется проверить на месте ли кошелек. Неужели человек может настолько измениться за пару недель? Поверх фото синяя, гербовая печать. Дата и место выдачи. На следующей страничке данные, теперь Руди стал неким Игорем Фроловым, девяносто первого года рождения, уроженцем деревни Чаботаево, первоуральского рейхскомиссариата. Каждая страница с перфорированным номером. Придраться не к чему, идеальная работа, взят настоящий паспорт, вклеена новая фотография с частью печати. Интересно где сейчас этот Игорь Фролов? Брр, лучше не думать.
— От души Жан, — похвалил Стрелок, поднимая рюкзак и чехол с винтовкой. — Мы бы еще посидели, но нужно идти, труба зовет. Спасибо за чай.
— Вам спасибо, заходите еще, — гадливо улыбнулся фотограф. — Мой дом, ваш дом. Я провожу.
Дверь за спиной захлопнулась с грохотом.
— Разнервничался Юрок, — хохотнул бандит, оказавшись на улице. — Принимай поздравления, Ваня, то есть Игорь теперь, постарайся запомнить новое имя. Осталось обмыть.
— Обмыть? — не понял Рудольф.
— Отметить, есть тут поблизости приличное заведение, — Стрелок перекинулся парой фраз с Зульфатом, и унтерменши заулыбались.
Руди поплелся по улице, совершенно не разделяя радости. Грехи копятся, пора отдельную тетрадь заводить. Сотрудничество с террористами, подделка документов, не многова-то ли для пары недель? Что дальше: грабежи банков, массовые изнасилования скота? Если не пристрелят, суд, конечно, учтет чистосердечное раскаяние и принуждение, но какая собственно разница, одно пожизненное или два? Надо при первой возможности уходить. Добраться к своим, и сдать эту шайку.
Руди увлекся и не заметил, как они подошли к длинному, бревенчатому, двухэтажному зданию с красноречивой вывеской «Трактир «Медведь» над входом. Сбоку, для ясности, нарисована оскаленная морда, похожая на собачью, но почему-то с человеческими глазами. Художник явно был пьян, или обладал нездоровой фантазией. А вот две звериные фигуры у дверей просто великолепны, работа резчика по дереву необычайно тонка, медведи словно живые, того и гляди ухватят когтистыми лапами. Во двор загоняли вереницу телег, шум, гам, ругань, фырканье лошадей. Все обозники, как на подбор, дюжие, бородатые, в запыленной одежде.
Двери бесшумно открылись, пропуская изможденных путников внутрь. Глазам открылся огромных размеров зал, утопающий в мягком, неярком свете. Бесконечные ряды деревянных столов и лавок. У входа чучело громадного медведя, вставшего на дыбки. На стенах шкуры, старинные ружья, патронташи, картины с лесными пейзажами и сценами охоты. С высокого потолка свисали пучки трав и связки прутьев. У хозяина определенно есть вкус. В нос ударили дурманящие ароматы жареного мяса и лука. Сновали официанты в просторных, белых рубахах. Народу было немного, заняты едва четверть столов. У окна потягивали пиво мужики, коротая вечер за неспешной беседой, рядом со входом споро орудовали ложками несколько работяг.
Стрелок направился к длинной стойке. Пухлый, невысокий дядька с поросячьими глазками, лоснящимся от пота лицом и полотенцем на плече, угодливо улыбнулся.
— Добро пожаловать, гости дорогие. Отужинать или с ночевкой?
— Здорово, хозяин, — кивнул Стрелок. — Нужна комната, чистая, без клопов, пока на сутки.
— У меня все чистые, — обиделся коротышка. — Есть комната на четверых, возможно кто-то подселится, если господа, конечно, не желают уединения.
— Господа очень желают. Заплатим за четыре койки. Сколько?
— Рейхсмарка с души за сутки, завтрак включен, плюс по марке залога, народ, знаете ли разный, то половину комнаты разнесут, то украдут чего. Я естественно не вас имею ввиду.
— А зря, — буркнул Стрелок, заставив хозяина побледнеть, и положил купюру в десять марок. — Расслабься, я пошутил.
— Пожалуйте ключ, — толстяк вымученно улыбнулся, давая понять, что чувства юмора он не лишен. — Второй этаж, двенадцатый нумер, туалет и душ в конце коридора, горячая вода с шести до восьми каждый вечер. А может баньку прикажете истопить?
— Завтра может, — мечтательно причмокнул Стрелок. — Мы отнесем вещи, сполоснемся и минут через сорок спустимся ужинать, приготовь нам вон тот столик, — он указал в самый дальний и темный угол. — Что в меню?
— Каша гречневая с мясом, пюре картофельное, расстегаи с рыбой, фирменная свинина на ребрышках, котлеты из дичины, винегрет, селедка под шубой, — бодро отчеканил трактирщик.
Руди чуть не захлебнулся слюной.
— Годится, — одобрил Стрелок. — Нам три селедки, три пюре с мясом, морсу кувшин, водки полштофа, солений на твое усмотрение, хлеба побольше.
