Алан Фостер - Флинкс на распутье
Флинксу представился невысокий, смуглый и очень нервный молодой человек по имени Максим. Он был ненамного старше Флинкса. Его лаборатория была битком набита самыми диковинными нехлорофилловыми растениями. Некоторые из них обладали способностью передвигаться. Он был в восторге оттого, что ему выпала роль наставника и гида.
— Нам до сих пор неясно, от морских водорослей произошли грибки или от одноклеточных. На этой планете существуют такие генотипы, что камня на камне не оставляют от традиционных теорий.
Флинкс слушал с живым интересом, как и всякий раз, когда подворачивалась возможность узнать что-нибудь новенькое. К тому же он посещал не только лаборатории и библиотеки; иногда находилась минутка, чтобы отдохнуть и развлечься. Индивидуальное меню, современная увеселительная техника и даже настоящие концерты в разных отделах фирмы, по графику. Флинкс заметил, что здесь делается все возможное, чтобы в подземелье жилось как можно приятнее.
— Невелика компенсация, — сказала на это Клэрити. — Солнца нет, неба тоже не видать. Правда, «Колдстрайп» о своем персонале заботится. Мы ведь крупнейшая фирма на Тоннеле, другие еще только обосновываются. Большинство из них ограничиваются исключительно научной работой, а мы уже производим новые продукты. В «Сометре» тоже пытаются кое-что сделать, но пока не располагают необходимым оборудованием. Как только «Лакомые кубики» и «вердидион» поступят на рынок, челанксийцы наверняка перестанут задавать глупый вопрос: «А где этот Длинный Тоннель?» Мы планируем экспортировать товары прямо на Толус-Прайм. Правда, насколько я поняла, тебя мало интересует экономика.
— Меня интересует все, — спокойно возразил Флинкс.
Смотреть, как Клэрити работает, было сущим удовольствием. Она преображалась, едва переступив порог лаборатории. Куда только девались ее улыбочки и смешки. Эта девушка становилась воплощением серьезности и внимания, когда изучала генную структуру грибков или пожирателей сульфидов. Она редко имела дело с формой жизни как таковой — этим занимались инженеры и техники с квалификацией пониже. Клэрити же садилась перед гигантским монитором компьютера, в чью память были заложены сведения о нескольких миллиардах видов. Даже не притрагиваясь к живой клетке, Клэрити могла разложить на части самый сложный организм или же воссоздать его, заново собрать по генным «кирпичикам». В считанные часы она строила схему эволюционного развития целого вида. Лишь после того, как все комбинации были несколько раз просчитаны и проверены, начинались опыты с живыми клетками.
Флинкс смотрел как зачарованный, и в то же время на душе было неспокойно. Он почему-то сочувствовал этим примитивным созданиям. Ведь их генетические коды превращались во что-то вроде детских кубиков. И какая разница, грибки это или слизистая плесень. Флинкс мог без труда вообразить группу других воодушевленных ученых, склонившихся над похожим оборудованием. Они точно так же передвигают молекулы ДНК электронными манипуляторами, выстраивают белковые цепочки, как им вздумается, и удаляют фрагменты, которые считают лишними. И продукт этого самоотверженного и кропотливого труда — он сам, Флинкс.
Клэрити вселяла в него тревогу совсем иного рода. Хотя недавно Флинкс дал себе зарок не брать в голову проблем этого столь же легкомысленного, сколь и умного создания, его неодолимо тянуло к симпатичному генному инженеру. К тому же Клэрити сама продемонстрировала Флинксу, что он ей совсем не безразличен.
Трудясь, она не выглядела перепуганным, замученным созданием, которое он своими руками вытащил из джунглей Ингра. Нет, в ней прибавилось уверенности в себе и зрелости на целый десяток лет.
Их отношения постепенно сделались спокойными. И дело было вовсе не в том, что Клэрити охладела к нему. Наоборот, наедине с ним она держалась куда свободнее, чем раньше. Но вместе с самоуверенностью к ней вернулась (чему Флинкс был рад) некоторая рассеянность. Если бы Флинкс захотел, она бы наверняка горячо откликнулась на проявление его чувств. Любовь к нему безошибочно читалась в ее глазах и слышалась в голосе. Просто теперь ее жизнь больше не зависела от Флинкса. Но ведь это и к лучшему.
Что ж, он всегда был одиноким скитальцем, таким наверняка и останется.
Клэрити с головой ушла в эксперименты с так называемой замшевой плесенью. Это было нечто среднее между грибком и слизнем. Сама по себе плесень была совершенно бесполезной, но ее созревшие споры имели аромат свежескошенного клевера. А самое главное, порошок, изготовленный из них, полностью перебивал запах человеческого тела. Правда, всего на несколько часов.
Вот если бы Клэрити и ее коллегам удалось вывести плесень, которая устранит неприятные запахи часов на двадцать, а еще лучше на два-три дня, то этот косметический продукт с ходу завоевал бы рынок Содружества. Было доказано опытным путем, что споры безвредны и не вызывают побочных эффектов. В то время как многие химические дезодоранты содержат металлы, небезопасные для здоровья человека. Клэрити сама попробовала новинку и убедилась в ее полной безобидности.
Клэрити отвернулась от экрана:
— Подумать только, мы собираем воедино все достижения генной инженерии только для того, чтобы избавить тело от дурного запаха! Эйми говорит, что подчас выгоднее всего продаются те продукты, которые решают самые простейшие проблемы. Дерек с Хингом работают с еще одним видом слизистой плесени, которая существует в полужидкой форме. Она способна перерабатывать токсичные вещества, превращая их в безвредные удобрения. И можно значительно ускорить процесс разложения, и тогда мы сможем производить удобрения в больших количествах при минимальных затратах. Этого вполне хватит, чтобы ликвидировать половину свалок Содружества. Вот тебе и слизняки!
— Но ведь вы трудитесь исключительно ради выгоды.
— Тебя это огорчает?
Он отвернулся:
— Не знаю. Просто мне не дает покоя эта проблема: имеем ли мы право ради выгоды вмешиваться в естественный ход вещей.
— Ну вот, заговорил в точности как мои похитители, — упрекнула она. — Запомни, Флинкс: чем бы ни занимался человек с незапамятных времен, он так или иначе вмешивается в естественный ход вещей ради выгоды. Мы просто вернулись к истокам. К тому же мы не загрязняем окружающую среду, потому что действуем в рамках устойчивой планетарной экосистемы. Мы не отравляем атмосферу дымом фабричных труб и не превращаем девственные пещеры в свалки ядовитых отходов. Ты сам видел, чем мы тут занимаемся. Стараемся ослабить или вообще прекратить загрязнение других планет. И если нашим планам суждено осуществиться, эта планета, еще совсем недавно бесполезная, подарит челанксийской цивилизации множество новых очистителей. Иными словами, мы сотрудничаем с одной экосистемой, чтобы излечить десятки других. До того, как Вандерворт и ее спонсоры решили попытать счастья на Длинном Тоннеле, эта планета была крошечным файлом в архиве Содружества. Теперь же, когда работа идет полным ходом, нам удается каждый день совершать десятки необычайно перспективных открытий.
