Первый закон: Кровь и железо. Прежде чем их повесят. Последний довод королей - Джо Аберкромби
«Холодны?»
Глокте почудилось, что его шеи вновь коснулось ледяное дыхание. Он с трудом поборол желание обернуться.
– Расскажите об аде.
«Хотя вряд ли ты знаешь о нем больше моего».
– Что?
– Ад, старик. Другая сторона.
– Говорят, именно оттуда берется магия, если вы, конечно, верите в подобные вещи.
– Жизнь научила меня судить непредвзято.
– Широко мыслящий ум – как широко раскрытая рана…
– Да, мне говорили… Так что там с адом?
Библиотекарь облизнул обвисшие губы.
– Легенда гласит, что некогда нижний мир и наш были едины, и демоны ходили по земле. Великий Эус изгнал их и огласил Первый закон: запрещено касаться Другой стороны, разговаривать с демонами и заниматься вратами между этим и нижним мирами.
– Значит, Первый закон?
– Сын Эуса Гластрод жаждал силы и могущества; презрев отцовское наставление, он раскрыл тайну врат, призвал демонов и обрушил их на своих врагов. Из-за его глупости пали Аулкус и Старая империя. Когда он уничтожил самого себя, он оставил врата приоткрытыми. Впрочем, я не большой знаток материала.
– А кто знаток?
Старик поморщился.
– Где-то здесь были книги. Очень старые, прекрасные книги, ровесники мастера Делателя. В них говорилось о природе Другой стороны. О границе между мирами. О вратах и замка́х. О Рассказчиках Тайн, способах их призвать и подчинить. Много чего интересного… и неправдоподобного.
– Говорите, книги были?
– Они уже несколько лет как не стоят на моих полках.
– Где же они? У кого?
Старик нахмурился.
– Вам ли задавать такие вопросы…
– Довольно! – Глокта обернулся, насколько позволили спина и шея. У подножия лестницы стоял Зильбер, распорядитель Университета, на его каменном лице застыло выражение непривычного ужаса.
«Словно он увидел призрак. Или даже демона».
– Закончим на этом, наставник! Благодарим вас за визит.
– Закончим? – Тут уже нахмурился сам Глокта. – Его преосвященству это не…
– Я знаю, чего желает или не желает его преосвященство.
«Неприятно знакомый голос».
По лестнице не спеша спустился наставник Гойл и, обойдя Зильбера, ступил в тень между полок.
– Да, закончим. Мы сердечно благодарим за визит. – Яростно выпучив глаза, он наклонился к Глокте. – И пусть он будет последним.
Поднявшись по лестнице, Глокта заметил в обеденном зале разительные перемены. За грязными окнами темнело вечернее небо, в тусклых подсвечниках горели свечи.
«А главное, сюда набежали две дюжины практиков инквизиции».
Двое узкоглазых уроженцев Сулджука смотрели сквозь прорези в маске на Глокту с одинаковым выражением, будто близнецы; они сидели, закинув ноги в черных сапогах на древний обеденный стол, рядом с двумя парами изогнутых мечей в ножнах. У окна стояли трое смуглых бритоголовых практиков: у каждого на поясе висело по топорику, а за спиной – по щиту. Высокий и тощий, похожий на березу практик стоял у камина; на лицо ему ниспадали длинные светлые локоны. Подле него Глокта заметил другого практика – коротышку, почти карлика, за поясом у которого поблескивали ножи.
Глокта узнал здоровенного северянина по прозвищу Камнедробитель, вспомнил его по первому визиту в Университет.
«Кажется, все это время он практиковал – и очень настойчиво – дробление камней собственной рожей».
Скулы его имели неправильную форму, как и надбровные дуги, переносица смотрела резко влево. Разбитое лицо ужаса внушало не меньше, чем зажатый в огромной ручище молот. Хотя молот страшил, конечно же, больше.
В общем, в комнату набилась толпа убийц. Вооруженных до зубов.
«Похоже, наставник Гойл пополнил ряды своего цирка уродцев».
В центре этого сброда, как у себя дома, стояла практик Витари и, тыкая по сторонам пальцем, раздавала указания.
«Ни за что бы не подумал, что в ней живут материнские инстинкты, впрочем, у всех нас есть скрытые таланты».
Глокта вскинул руку и поинтересовался:
– Кого убиваем?
Взгляды собравшихся разом обратились к нему. Витари подошла к Глокте, сведя брови над веснушчатой переносицей.
– Вы что здесь делаете?
– То же я могу спросить и у вас.
– Если вы понимаете, что пойдет вам на пользу, то не спрашивайте вообще ни о чем.
Глокта улыбнулся.
– Если бы я понимал, что пойдет мне на пользу, я бы не лишился зубов. Теперь вопросы – все, что у меня осталось. Ну, и какой вам прок рыться здесь, в пыли?
– Это не мое дело и уж тем более не ваше. Ищете предателей – загляните для начала в собственный дом.
– Что бы это значило?
Наклонившись к нему, Витари прошептала:
– Вы спасли мне жизнь, так позвольте отплатить тем же: уходите. Уходите и больше не возвращайтесь.
Глокта дохромал до тяжелой двери своего кабинета.
«В том, что касается Байяза, мы в расследовании не продвинулись ни на шаг. Нет ничего, что вызвало бы столь редкую улыбку его преосвященства. Призыв и подчинение. Боги и демоны. Сплошные вопросы».
Глокта торопливо вставил ключ в замочную скважину. Ему не терпелось поскорее рухнуть на стул, разгрузить больную ногу.
«Что понадобилось в Университете Гойлу? Гойлу, Витари, да еще двум дюжинам практиков, вооруженных до зубов?»
Морщась, Глокта переступил через порог.
«Должно быть нечто…»
– Ах! – Он почувстовал, как трость выдернули у него из руки, и повалился в сторону, хватаясь за воздух. Что-то ударило его по лицу, в голове загудело от боли. В следующий миг его спина встретилась с полом. Охнув, он моргнул. Во рту стало солено от крови. Комната бешено вращалась перед глазами.
«Ох же, кулаком да по морде, если не ошибаюсь. Верное средство».
Глокту схватили за шиворот и оторвали от пола. Воротник больно впился в горло, и он всхрипнул, как цыпленок, которого душат.
Другая рука ухватила его за пояс, и Глокта буквально повис в воздухе, скребя половицы коленями и мысками сапог. Он машинально дернулся, чем только вызвал прострел боли в спине.
Тут его собственной головой отворили дверь в ванную, да так, что, распахнувшись, та с треском хлопнула о стену. Его поднесли прямо к ванне, из которой еще не слили воду после утреннего купания.
– Стойте! – проквакал он. – Кто… бргх-х-х-х!..
Голова ушла под воду; изо рта и ноздрей вырвались пузыри воздуха. Так его и держали, пока он от страха и удушья пучил глаза, пока ему не стало казаться, что легкие вот-вот лопнут. Потом его наконец выдернули.
«Простой прием, но оттого не менее эффективный. Мне жутко не по себе».
Глокта хватил ртом воздух.
– Что вы… бргх-х-х-х!..
Снова в темноту, невольно выпустив весь воздух, что успел втянуть в легкие.
«Кто бы это ни был… они дают мне дышать. Не убивают. Хотят размягчить для допроса. Я бы даже посмеялся над иронией судьбы… только воздуха нет…»
Глокта
