Эвис: Повелитель Ненастья - Василий Горъ

— Что это с ними? — удивился я.

— Это запись. Стоит на паузе. Сейчас включу воспроизведение.

Через миг ар Дирг знакомо сжал десницу и мрачно уставился на Шандора:

— И еще одна новость: сегодня на рассвете в Лайвен въехал Лограт ар Эжьен…

— Торр-ан-Тильский[1] Мясник? — мгновенно помрачнев, просил король.

— Он самый… — вздохнул начальник Ночной стражи. — Только он предпочитает называть себя Логратом Великолепным.

Взгляд Зейна полыхнул гневом, а правая ладонь с силой врезала по подлокотнику:

— Мясник, Великолепный — какая, в Бездну, разница⁈ Если этот ублюдок прибыл надолго, то у нас серьезные проблемы: он опять будет шарахаться по приемам и балам, задирать всех, кто попадется под руку, и безнаказанно убивать! Где он остановился, уже знаешь?

— Знаю, что въехал в посольство. Думаю, там и останется. По крайней мере, в прошлые разы он жил именно там.

— Как считаешь, что ему могло тут понадобиться? — скривившись, как от зубной боли, спросил король.

Дядя Витт поиграл желваками, но свое мнение все-таки высказал:

— Не удивлюсь, если его приезд связан с Нейлом ар Эвис…

На этом моменте картинка снова застыла, и я снова услышал голос Амси:

— Дальше нет ничего существенного, одни эмоции и поминание Бездны. Собственно, я заметила этот разговор только из-за того, что в нем упоминается твое имя!

— Ты что, прослушиваешь все разговоры, ведущиеся во дворце?

— Все несколько сложнее, но можно выразиться и так! — подтвердил искин.

— Зачем?

— Мне объяснили, какие отношения между людьми ты считаешь дружбой! — усмехнулась Амси. — Такой подход мне нравится, поэтому делаю для семьи все, что могу. А могу, как ты, наверное, успел убедиться, многое. Так вот, по поводу записи — скажи, у тебя нет никаких соображений по поводу того, что я тебе показала?

Соображения были. Поэтому я быстренько пересказал ей разговор с Найтой, ответил еще на несколько вопросов и задумчиво потер переносицу:

— И учти еще одну тонкость: он считается вторым клинком Торрена, хотя, по сути, является первым…

— Как это? — не понял искин.

— Первым, по давней традиции, торренцы называют правящего короля, даже если он владеет клинком хуже, чем бабы скалкой. Кроме того, так как уровень подготовки мечников в Торрене существенно выше, чем у нас, желающих связываться с теми, кто входит в их первую десятку, бывает очень немного.

— Но ведь «существенно» — это не вдвое, правда?

— Не вдвое, конечно! — угрюмо поддакнул я. — Только если я его убью, то привлеку к себе столько внимания, что придется либо вешаться, либо топиться!

— Угу. И знаешь, что самое неприятное? — недовольно поддакнула Амси. — Если бы рядом с тобой не было четырех ослепительно красивых женщин, то тебя можно было бы счесть одним из тех потомков Ушедших, в которых проснулась так называемая Древняя Кровь. А их красота плюс выдающиеся навыки мечника оставляют «страждущим» всего один вариант — наличие у тебя Дарующей.

— Вот именно! — кивнул я. Потом опрокинул на голову ведро с холодной водой, чтобы взбодриться, и начал озвучивать напрашивающиеся выводы: — Игнорировать приемы и балы бессмысленно. Во-первых, потому, что пять дней каждой десятины я все равно нахожусь во дворце и посещаю все мероприятия, которые устраивает Зейн. Во-вторых, мотаюсь туда и обратно приблизительно в одно и то же время. И, в-третьих, я уже не один…

— Ну да: стоит задеть твоих женщин, вассалов или слуг, как ты тут же отправишься на поиски обидчика… — согласилась Амси. Потом сделала небольшую паузу и совсем по-человечески вздохнула: — Ладно, задачу поняла, буду думать…

…Сообщение о том, что вечером мы едем на бал, дамы встретили недовольным ворчанием, а Тина попыталась доказать, что особой необходимости появляться в свете в эти пять свободных дней у меня нет. Но когда почувствовала, что решение принято и обсуждать его бессмысленно, перестроилась на деловой лад и спросила, кто едет, в чем едет, и во сколько я собираюсь выехать из дому.

Я ответил на все вопросы, попрощался с засуетившейся Дорой и отправился к себе в кабинет решатьпримеры по арифметике. Когда закончил, выслушал небольшую лекцию по физике, разобрался с некоторыми основополагающими понятиями этой науки, потом, наконец, сообразил, что не переговорил с Найтой, и вызвал ее к себе.

Пока озвучивал свои мысли и прислушивался к ее эмоциям, чувствовал себя не в своей тарелке, так как побаивался возможного отказа, возмущения или обиды. Но, к моему удивлению, Дарующая согласилась. Мало того, предложила кое-какие дополнения к моей идее. А когда я возмутился, заявила, что так будет правильнее. Амси ее поддержала, добавила еще кое-какие нюансы и заявила, что нам пора одеваться.

Я встал с кресла, неожиданно для самого себя обнял Дарующую и дал ей почувствовать все то, что к ней испытываю. А она довольно мурлыкнула, пообещала, что все будет хорошо, и поцеловала в щеку. С душой и, почему-то, с благодарностью…

…Из дому мы выехали заблаговременно, втроем и без какого-либо сопровождения. Из-за начавшегося потепления снег на улицах раскис, и местами они превратились в грязевые озера. Тем не менее, мы не только нигде не утонули и не застряли, но и прибыли в особняк Тиеров одними из первых.

Глава рода еще не оклемался от ран, поэтому гостей встречал его наследник на пару с арессой Ситарой, которую большинство благородных Маллора предпочитали называть Склочницей. Диора наше появление обрадовало, а его мать здорово разозлило. Тем не менее, вида она не показала, поэтому совсем скоро я и обе мои Дарующие оказались в большой гостиной, примыкающей к бальному залу, и пошли по кругу, здороваясь со всеми, кто попадался на пути, и иногда останавливаясь, чтобы перекинуться парой слов с теми, кто успел вызвать симпатию.

Когда обязательная программа была выполнена, мы остановились рядом с одним из столов, и тут же оказались атакованы. Толпой женщин, жаждущих пообщаться с моими меньшицами о том шмотье, которое появится в лавке мэтра Колина в ближайшее время и, конечно же, повнимательнее разглядеть их наряды. На мой, порядком избалованный взгляд, в этот раз мои красавицы ничего особенного не надевали — облачились в платья с открытой спиной, без корсетов, кринолинов и с минимальным количеством нижних юбок. Но даже такое, не особо вызывающее «чудо портновского искусства» привело благородных дам в состояние экстаза: они делали моим женщинам комплимент за комплиментом, а сами