Идеальный воин - Александр Васильевич Чернобровкин
Питались мы в общей столовой за двумя отдельными столами: за одним сидели оба офицера и техники, за вторым — я с водителями. Кормили отменно. Здесь почти все время был выбор из всех пяти армейских меню. Можно было заказать что-нибудь дополнительное за свой счет, но доставка в течение трех дней, а иногда и дольше. Пока получишь, уже перехочется. Вдобавок Зуюк постоянно присылала красную икру и чипсы из красной рыбы, которые я раздавал сослуживцам и ребятам за соседними столиками и поэтому по популярности обгонял командира Пятьсот сорок первого отдельного батальона радиоэлектронной борьбы.
Независимо от погоды каждое утро мы выезжали на испытания. Впереди двигался командный фургон с майором Примаковым и мной, следом — машина технического обслуживания с обоими техниками и замыкала пусковая платформа с лейтенантом Гроевым и зачехленными маленьким беспилотником-разведчиком и большим опытным образцом беспилотника-штурмовика. Все машины имели автопилоты, но возле линии фронта работало столько станций радиоэлектронной борьбы, что программы начинали взбрыкивать, и водители переходили на ручное управление. Заранее согласовав позицию с подразделением, расположенным в нужном нам месте, что было нелегко, потому что по нам и, следовательно, по ним могло прилететь, причем нехило, останавливались на открытом месте возле тайги.
Первым запускали беспилотник-разведчик-ретранслятор «Альбатрос-М60», оснащенный видео, тепловизионными и мультиспектральными камерами и газоанализатором. Следом взлетал вертикально прямо с платформы экспериментальный беспилотный летательный аппарат «Глухарь» или попросту дрон-штурмовик. Как и эта птица, во время боя он ничего не слышит. В мирной обстановке тоже. Программное обеспечение у него сведено до минимума, который позволяет только подчиняться командам оператора, поэтому заглушить очень трудно, как и управлять. Порой «Глухарь» тупил даже круче своего прототипа. В похожих ситуациях мог сегодня условно повернуть налево, а завтра — направо. Я не сразу приноровился к его тормозному и сумасбродному характеру, пока не научился предугадывать действия на три шага вперед. Для этого принимал решения по принципу, как бы я НЕ сделал. После чего машины прятали в тайге между деревьями, накрывали маскировочными сетками и выставляли караул из двух водителей. Третий был на подмене.
Я вместе с майором садился в командном пункте перед большим плоским монитором, разделенном на две равные половины. В левой был вид сверху с «Альбатроса-М60» на цель, дрон-штурмовик или другой объект на выбор, в правой — с камеры «Глухаря». Я брался за джойстик правой рукой, чтобы управлять беспилотником, и клал левую на клавиатуру, чтобы управлять изображением на обеих половинах. В этом мне часто помогал майор Примаков. У меня всего две руки и обе, как выяснилось, растут не оттуда, мешают сидеть. Цели нам скидывали заранее. Они были разные, как наземные, так и воздушные. Беспилотник вооружен четырьмя универсальными («воздух-земля-воздух») ракетами с головкой наведения по лазерному лучу. С помощью «Альбатроса-М60» мы доразведывали цели и, если данные не устаревали, атаковали.
Я поднимал «Глухаря» метров на пятнадцать-двадцать выше деревьев и отправлял в нужный район, ведя вручную. До линии боевого соприкосновения дрон-штурмовик летел спокойно, не напрягая меня. Затем попадал в зону действия вражеских станций радиоэлектронной борьбы и начинал малость чудить. Для этого ему хватало зачатков мозгов. Иногда майор Примаков просил меня задержаться подольше в районе наибольших чудачеств «Глухаря», фиксировал нарушения. Для него экспериментальный образец был вторичен. Гораздо важнее понять, как влияют действия вражеской аппаратуры на управление.
— Летим дальше, — приказывает майор Примаков.
Ориентируясь по картинке с «Альбатроса-М60», я вывожу «Глухаря» в точку атаки на стоянку шести замаскированных бронеавтомобилей. Их отследили вчера еще на маршруте. Дрон-штурмовик зависает на дистанции полтора километра. Я навожу лазерный луч на ближнюю цель, выстреливаю первую ракету. Менее чем через две секунды она пробивает многослойную защиту, бронеавтомобиль вспыхивает. Взрывная волна «сдувает» маскировку с его собратьев по соседству. Я, как в тире, быстро и точно поражаю еще три, после чего разворачиваю «Глухаря» и возвращаю к месту пуска, где уже поджидает выехавшая из укрытия, пусковая платформа.
Посадка и зачехление обоих беспилотных летательных аппаратов, сворачивание маскировочных сетей — и наша колонна в том же порядке движется на базу. Обычно возвращаемся к обеду. Тоже нехлопотная служба и немного интереснее, чем управлять тяжелым бомбардировщиком.
46
Я сидел в городском кафе, где можно было не только поесть и попить, но и посидеть в виртуальном пространстве, пообщаться с близкими, посмотреть лекции, в конце концов. Официант, которому я, человек в форме, заказал мороженое, посмотрел на меня, как поп на мессианца. У них в меню только водка, а я к ней не очень расположен. Могу принять рюмку под холодную закуску для аппетита, но нажираться не в моих правилах. Боевой напряг снимать, зачем сюда и приходят из нашей части, мне ни к чему, потому что на передовой и даже под обстрелами давненько не был. Успел под лекцию по агрономии добить заказ и собрался повторить, когда в дверях появился один из наших водителей.
— Сержант, на выезд, — позвал он.
Вообще-то я уже старший сержант. Командир бригады не подвел.
Официант посмотрел на меня удивленно. У них профессиональная болезнь — нарабатываются несколько трафаретов, под которые подгоняют посетителей: буйный алкаш, тихий алкаш, щедрый алкаш, залетный пьяница… Видимо, я не лез ни в какой, потому что не бухал по-черному и при этом явно в деле, потому что за сержантом-тыловиком машину присылать не будут.
Я заскочил в наше крыло к шкафчикам с броней и оружием, снарядился. Наша колонна уже стояла в походном порядке. Как только я запрыгнул в командный фургон, сразу двинулись на выезд.
— Наши засекли новую мощную станцию радиоэлектронной борьбы. Ракеты с головками самонаведения и управляемые бомбы гасит запросто. Ждут, когда мы проверим на ней «Глухаря». Если у нас не получится, будут подтягивать обычную артиллерию, — объяснил срочный выезд майор Примаков. — Скорее всего, ее появление связано с нашими испытаниями. Мы придумываем новое оружие, они — новую защиту, потом меняемся местами. Война — самый лучший двигатель прогресса.
Вражеская станция располагалась на дистанции пятьдесят семь километров от линии боевого соприкосновения. Обычная артиллерия туда дотянется только с самого передка. Если ее не уничтожат на подходе, то хлопнут сразу после первого пристрелочного выстрела, узнав местоположение. Наверняка к такому варианту подготовились и подтянули два-три мощных миномета, чтобы накрыть первым залпом и тут же поменять позицию.
Мы выехали на исходную, запустили «Альбатроса-М60», в который уже были введены координаты цели. Станция радиоэлектронной борьбы
