Идеальный воин - Александр Васильевич Чернобровкин

Мы выехали, как обычно, после завтрака. В одном месте наша линия обороны потрескивала, потому что противник, подбросив резервы, напирал. Там и расположились, подняв сперва «Альбатрос-М60», а потом и «Глухаря». День выдался пасмурный. Густые, темно-серые, слоисто-дождевые облака на высоте около двух тысяч метров закрывали все небо, предвещая осадки.

На этот раз я поднял «Глухаря» на высоту тысяча метров. Там нас будет видно хорошо. Вражеские истребители раньше не нападали на нас, потому что мы летали низко, а ракеты класса «воздух-воздух» плохо работают на высоте менее пятидесяти метров и норовят врезаться в дерево или любое другое высокое и малозаметное препятствие. «Глухарь» первое время малость пошаливал, привыкая к воздействию вражеских станций радиоэлектронной борьбы, затем обвыкся и полетел уверенно.

Когда мы углубились на вражескую территорию километров на тридцать, «Альбатрос-М60» выдал целеуказание. Это был его «брат», но под вражеским флагом. Двигался параллельно линии боевого соприкосновения километрах в семидесяти от нее на высоте около десяти тысяч метров. Бортовая аппаратура наведения дрона-штурмовика, получив подсказку, навелась на вражеского разведчика лазерным лучом, после чего я запустил первую ракету и повел на цель. Трудность была в том, что луч по мере удаления от излучателя становился шире. Чем длиннее дистанция, тем больше шансов, что ракета пройдет выше или ниже цели. Скорость у нее высокая, я просто не успею среагировать, а проскочив мимо, самоуничтожится, чтобы повредить хотя бы осколками. Теоретически цель может быть поражена и в таком случае, практически — вряд ли. Ракета не промазала. На левой половине экрана монитора мы увидели, как она взорвалась рядом с вражеским «Альбатросом-М60», после чего их обломки дружно полетели к земле.

— Один-ноль в нашу пользу! — радостно сообщил майор Примаков.

Он очень не любит, когда другие ярко проявляют эмоции, но, как положено, за собой такой грех не замечает.

Мы развернулись к линии боевого соприкосновения. Там над вражескими опорными пунктами нарезали галсы дроны-охранники. Цель меньше и намного дешевле ракеты. Исходя из экономической целесообразности, размен был неравноценен, зато в плане проверки способностей новой модели беспилотника очень интересен.

— Сбей его, — приказал майор Примаков.

Я навел на луч на дрона-охранника, выпустил ракету. Цель была настолько мала, что прицел закрывал всю. Из-за этого или просто расслабившись, я пропустил момент, когда дрон-охранник резко ушел вправо, ложась на обратный курс. Ракета проскочила мимо и взорвалась, не причинив вреда. По крайней мере, цель продолжила полет, как ни в чём не бывало.

— Значит, маловата, — сделал вывод командир команды.

— Нет, это моя ошибка, — признался я.

Подождав, когда цель доберется до конца галса и ляжет на обратный курс, я выпустил ракету и догнал его до следующей точки поворота. При взрыве дрон-охранник разлетелся на мельчайшие кусочки.

— Есть! Два-ноль! — крикнул майор Примаков, как футбольный болельщик на стадионе.

В этот момент и запищал сигнализатор, сообщая о том, что на сближение вплотную с «Глухарем» с кормового курсового угла движется высокоскоростная цель, то есть ракета класса «воздух-воздух» с головкой самонаведения.

— Всё, отлетали! — сделал печальный вывод командир команды. — Хороший был образец…

Собственно говоря, мы в том числе и для того вылетели сегодня, чтобы узнать, с какой дистанции нас обнаружат и атакуют вражеские истребители, сколько выпустят ракет, какой урон нанесут «Глухарю», хватит одной или потребуется больше, сумеет ли пробиться команда на самоликвидацию или заряд сработает сам при падении? Все это сейчас фиксирует наш «Альбатрос-М60» и передает на командный пункт, а мы после возвращения на базу отправим в конструкторское бюро, чтобы там сделали выводы.

У меня полное право совершать любые маневры для уклонения от ракеты. Более того, я обязан совершить их, чтобы дать больше информации ученым. Глядишь, какая-нибудь да пригодится. Еще в предыдущую эпоху почитал статьи и посмотрел видео с маневрами самолетов по уклонению от ракет. Потренироваться получилось только в эту, когда обзавелся самолетом. Знания и опыт пригодились.

Я повернул «Глухаря» влево на девяносто градусов к курсу ракеты и резко пошел на снижение, а затем сделал еще одни поворот на такой же угол и оказался на параллельном и встречном, но на разной высоте. Мы разминулись на дистанции несколько десятков метров. Ракета самоликвидировалась далеко позади нашего беспилотника.

— Оба-на! — восхищенно проорал майор Примаков.

— Рано радуешься, — предупредил я.

— Всё равно уже есть результат успешного уклонения! — продолжил он торжествовать.

Я сделал разворот со снижением, надеясь успеть опуститься ниже пятидесяти метров, стать недосягаемым для ракет «воздух-воздух». Не получилось. Вторая ракета догонит «Глухаря» раньше. При этом нет и запаса высоты для резкого снижения с поворотом. Тогда я и выполнил другой маневр — «Кобру Пугачёва». Наш беспилотник «встал на хвост», как по стойке «смирно», без набора высоты и движения вперед. Противовоздушные ракеты, как класса «земля-воздух», так и класса «воздух-воздух», отслеживают допплеровскую добавку частоты, образующуюся за счет скорости цели, которая добавляется к частоте зондирующего сигнала. При этом идет подавление чувствительности на частоте излучения — полоса режекции. При резком торможении цели эта добавка попадает в полосу режекции, что приводит к промаху. И вторая ракета самоликвидировалась вдали от «Глухаря», не нанеся ему существенного ущерба.

— А-а-а!… — завопил от восторга майор Примаков.

Я знал, что у беспилотников-истребителей всего две ракеты на вооружении. Если повесить больше, потеряют свое главное преимущество — скорость. На нас напал один. Теперь он превратился из охотника в жертву. Я поймал вражеский дрон лазерным лучом на развороте на обратный курс и выстрелил последнюю ракету. Скорость его не спасла, как и размывание луча на большой дистанции. Несмотря на противоракетные маневры, беспилотник-истребитель был сбит в ста с лишним километрах от линии боевого соприкосновения, потому что моя голова, может, и отслеживала неосознанно допплеровскую добавку частоты, но полосу режекции не имела.

— Три-ноль! — протрубил майор Примаков и, вскочив с вертящегося стула, запрыгал, как папуас возле жертвенного костра, сопровождая звуками, похожими на эротические стоны.

49

Я опять младший лейтенант. Получил звание за успешное проведение испытаний «Глухаря» и уничтожение вражеской техники. Благодаря офицерским погонам, вогнал официанта в кафе в такое непонятное, что даже начал улыбаться мне, принося мороженое, а не водку. Я появлялся там после обеда, если не сильно задерживались на боевом