Первый закон: Кровь и железо. Прежде чем их повесят. Последний довод королей - Джо Аберкромби
Сульт тем временем вернулся к прежнему занятию: бормотал, как будто его и не перебивали:
– У нас тридцать один голос, у Маровии чуть больше двадцати. Тридцать один, перевеса нам не добиться. – Архилектор печально покачал головой; взгляд его синих глаз заметался над бумагами.
«Как будто в них можно найти что-то новое, что-то, способное изменить безрадостные результаты подсчетов».
– К победе мы даже не приблизились.
– Если только не попробовать найти общий язык с верховным судьей Маровией…
Вновь повисла пауза, даже неприятнее первой.
«Проклятье, я что, произнес это вслух?»
– Общий язык? – прошипел Сульт.
– С Маровией? – взвизгнул Гойл, победно выпучив глаза.
«Когда безопасные варианты исчерпаны, время использовать рисковые. Не это ли я говорил себе, подъезжая к мосту, на том конце которого толпились гурки? И снова меня несет в сердце бури…»
Глокта глубоко вздохнул.
– Положение Маровии в закрытом совете – как и у остальных – шаткое. Можно, конечно, по старой привычке бороться с ним, однако в плане нынешних выборов цели у нас одинаковые: поддержать слабого кандидата и восстановить баланс сил. Вместе с Маровией у нас будет более пятидесяти голосов – более чем достаточно, чтобы склонить чашу весов в нужную сторону.
Гойл презрительно усмехнулся:
– Объединить силы с этим лицемерным любителем крестьян? Вы в своем уме?
– Молчите, Гойл. – Сульт долго и пристально смотрел на Глокту, поджав губы. «Придумывает наказание? Больше слов? Или на этот раз реальное? Или же мое раздутое тело скоро найдут в порту…»
– Вы правы, – сказал наконец архилектор. – Отправляйтесь и поговорите с Маровией.
«Занд дан Глокта снова герой!»
У Гойла отвисла челюсть.
– Но… – пробормотал он, – ваше преосвященство!..
– Пора забыть о гордыне! – перебил его Сульт. – Надо хвататься за любую возможность и не дать Броку и прочим взойти на трон. Мы пойдем на самые унизительные компромиссы, будем искать любых союзников. Ступайте! – прошипел он, чуть обернувшись к Глокте. Скрестил руки на груди и вернулся к бумагам. – Заключите сделку с Маровией.
Глокта с трудом поднялся из кресла.
«Жаль покидать столь теплую компанию, но раз долг зовет…»
Глокта мельком улыбнулся Гойлу беззубым ртом, подхватил трость и похромал к двери.
– Да, вот еще что, Глокта! – Полковник, поморщившись, обернулся. – Может, сейчас наши с Маровией цели и совпадают, но доверять ему нельзя. Тщательно выверяйте каждый свой шаг.
– Конечно, ваше преосвященство.
«Когда это я не следил за своими шагами? Каждый из них причиняет жесточайшую боль».
Личный кабинет верховного судьи был огромен, как амбар: потолок со старыми резными плинтусами терялся в тени. Кабинет утопал в вечном сумраке даже в самый разгар дня – а все из-за густого плюща и толстого слоя сажи на окнах. Каждую горизонтальную поверхность тут занимали покосившиеся стопки бумаг, клинья перехваченных черной лентой документов и горы регистров в кожаных переплетах, а также кипы пергамента, испещренного витиеватым размашистым почерком и скрепленного большими печатями красного воска с позолотой. Казалось, что сами законы королевства находятся здесь.
«И так оно, наверное, и есть».
– Добрый вечер, наставник Глокта. – Маровия расположился у погасшего очага за длинным столом, накрытым для обеда. Посуда мерцала при свете колеблющегося пламени свечей в канделябре. – Надеюсь, вы не станете возражать, если я перекушу во время нашей беседы? Я бы с удовольствием обедал у себя в комнате, однако все чаще и чаще есть приходится здесь, в кабинете. Дел, знаете ли, невпроворот. А тут, похоже, еще один из помощников неожиданно отправился на отдых.
«Отдых на бойне. Лежит себе там на полу, пройдя сквозь потроха свиного стада».
– Не составите ли мне компанию? – Маровия указал на плавающую в собственном соку лопатку с кровью.
Облизнув пустые десны, Глокта присел напротив верховного судьи.
– Я бы с удовольствием, ваша милость… увы, законы зуболечения не позволяют.
– Ах да, конечно. Этих законов и верховному судье не отменить. Искренне вам сочувствую, наставник. Среди всего прочего я обожаю хороший кусок мяса, и чем больше в нем крови, тем лучше. Я всегда говорю поварам: ненадолго поднесите мясо к огню. Ненадолго!
«Занятно. Я с того же советую начинать допросы своим практикам».
– Чему же я обязан неожиданным визитом? – спросил Маровия. – Вы по личным соображениям или по поручению начальства, моего уважаемого коллеги-советника, архилектора Сульта?
«Ты хотел сказать, заклятого врага в закрытом совете?»
– Его преосвященство в курсе, что я здесь.
– Правда? – Маровия отрезал себе кусок истекающего соком мяса. – И с каким посланием он отправил вас ко мне? Наверное, это как-то связано с завтрашними делами открытого совета?
– Все-то вы знаете, ваша милость. Можно мне говорить откровенно?
– Извольте.
Глокта улыбнулся беззубым ртом.
– Это голосование – сущий кошмар, не дает покоя никому. Выматывает душу и лишает уверенности.
– Кого-то больше, кого-то меньше. – Срезая слой жира с мяса, Маровия скрипнул ножом по тарелке.
– Разумеется. Особенно рискуют члены закрытого совета и те, кто трудится от их имени. Они вряд ли сохранят свободу действий, если на трон сядет могущественный человек вроде Брока или Ишера.
«А некоторые из нас и недели не протянут на этом свете».
Маровия вилкой подцепил кусочек морковки и кисло уставился на него.
– Прискорбное положение дел. Было бы намного лучше, если бы Рейнольт или Ладислав остались в живых. – Чуть подумав, он добавил: – Или хотя бы только Рейнольт. Мы можем сколько угодно рвать на себе волосы, но голосование состоится завтра. Пути к исцелению нет. – Он перевел взгляд с морковки на Глокту. – Или вы полагаете, что есть?
– За вас, ваша милость, голосуют от двадцати до тридцати членов открытого совета.
Маровия пожал плечами.
– У меня есть определенное влияние, не смею отрицать.
– Архилектор набирает лишь тридцать голосов.
– Рад за его преосвященство.
– Погодите. Если вы двое продолжите противостояние, ваши голоса не будут иметь никакого значения. Победят Ишер или Брок, но разницы для вас нет.
Маровия тяжело вздохнул.
– Печальный конец наших блестящих карьер.
– Если только не объединить усилия. Вдвоем вы можете набрать шестьдесят голосов. Почти столько же, сколько есть у Брока. И этого будет достаточно, чтобы посадить на трон Скальда, Барезина, Хайгена или кого-то вовсе неизвестного. Решим по обстоятельствам. Кого-то, на кого в будущем можно будет повлиять. Кого-то, кто сохранит закрытый совет в прежнем составе.
– Король, который всех нас осчастливит?
– Если у вас есть предпочтения, скажите, и я сообщу это имя его преосвященству.
«Новый шаг – очередная лесть, еще больше унижений. Ох, мне бы такой кабинет. Сиди себе в уюте, пока за дверью выстраивается очередь из раболепных ублюдков, готовых улыбаться моим оскорблениям, верить лжи и выпрашивать себе на погибель поддержку».
– Хотите знать, что осчастливило
