Майкл Муркок - Рунный посох: романы
Первого же всадника он могучим ударом вышиб из седла. Потом чей-то меч, тяжело опустившись на его плечо, пробил кольчугу и вошел в тело, но Хокмун, не обращая внимания на боль, продолжал сражаться. Раздался рев зверя, и солдаты в панике повернули лошадей.
Хокмун и Оладан прорвались сквозь них и оказались на большой, совершенно безлюдной площади. Повсюду на булыжной мостовой валялись трупы. Вдруг Хокмун увидел, как из дверей ближайшего дома выскочил человек в желтом халате и, склонившись над трупом, ловким движением срезал с ремня кошелек и украшенный драгоценными камнями кинжал. Заметив двух друзей, человек попытался скрыться в доме, но Оладан преградил ему путь, Хокмун приставил меч к горлу.
— Где дом Малагиги?
Мужчина вытянул дрожащую руку и прохрипел:
— Там, господа. Дом с куполом и знаками зодиака на серебряной крыше. Вдоль по улице. Только не убивайте меня. Я… — Он облегченно вздохнул, когда Хокмун убрал меч и повернул свою лошадь в указанном направлении.
Вскоре они действительно увидели дом с куполом и знаками зодиака. Подъехав к воротам, Хокмун с силой постучал в них рукоятью меча. Голова раскалывалась от боли, и он чувствовал, что еще немного — и заклинания графа будут бессильны против энергии Черного Камня. Он также отлично понимал, что следовало бы поучтивее вторгаться в дом волшебника, но у него было слишком мало времени: по городу бродили солдаты Империи, и гигантские летучие мыши кружили в поисках добычи.
Наконец ворота распахнулись, и появились четыре огромных негра, вооруженных пиками. Хокмун попытался было въехать во двор, но негры преградили ему путь.
— Какое у тебя дело к нашему господину? — спросил один из них.
— Я пришел просить его о помощи. Дело огромной важности.
На ступенях, ведущих в дом, появился человек, одетый в простую белую тогу. Длинные седые волосы обрамляли лицо старика, но удивительно — он был чисто выбрит, и кожа казалась гладкой, как у юноши.
— Почему ты думаешь, что Малагиги поможет тебе? — спросил он Хокмуна. — Я вижу, ты с Запада. Вы принесли в Хамадан вражду и кровь. Убирайся! Я не приму тебя!
— Вы — господин Малагиги? — спросил Хокмун. — Я сам — жертва этих страшных людей. Помогите мне, и я смогу сражаться с ними. Я умоляю вас…
— Убирайся! Это ваши дела. Я не желаю участвовать в них.
Слуги оттеснили Хокмуна, и ворота закрылись.
Хокмун снова забарабанил было в ворота, но Оладан схватил его за руку и указал на что-то впереди. По улице к ним направлялась группа из шести всадников в волчьих масках. Возглавлял ее сам барон Мелиадус.
— Ха! Ну вот мы и встретились, Хокмун! — закричал торжествующе Мелиадус и, обнажив меч, ринулся к герцогу.
Хокмун повернул лошадь. Он по-прежнему яростно ненавидел барона, но сражаться с ним он сейчас не мог. Вместе с Оладаном они помчались по улице, быстро отрываясь от преследователей.
Агоносвос или его человек, должно быть, успели рассказать Мелиадусу о Хокмуне, и барон, видимо, лично решил встретить его.
Они еще долго кружили по узким улицам города, пока, наконец, не оказались совсем одни.
— Мы должны уйти из города, — сказал Оладану Хокмун. — Иначе нам не уцелеть. Может быть, потом нам и удастся вернуться и убедить Малагиги…
Он замолчал, увидев, что одна из гигантских летучих мышей стремительно бросилась вниз, опустилась на мостовую и, вытянув длинные когти, быстро приближается к ним.
Доведенный до отчаяния отказом Малагиги, Хокмун пришпорил коня и, опередив зверя, первым нанес удар. Мышь издала неприятный свистящий звук и, взмахнув лапой, зацепила когтями раненую руку Хокмуна. Но герцог наносил снова и снова удары, пока, наконец, не перерубил сухожилия на лапе зверя, и из открытой раны не хлынула черная кровь. Чудовище дернуло головой, лошадь попятилась, и Хокмун, вложив в удар всю свою силу, вонзил меч в огромный круглый глаз зверя. Мышь истошно завизжала. Из глаза хлынула желтая слизь.
Хокмун ударил еще раз и чудовище, покачнувшись, рухнуло. Хокмун едва успел отъехать — еще немного, и зверь раздавил бы его. Немедля герцог направился к городским воротам. Ехавший следом Оладан прокричал:
— Ты убил его, Дориан! Ты убил его!
И маленький человек радостно засмеялся.
Вскоре они добрались до холмов. Там собрались остатки разбитого Нахаком войска. На краю небольшой долины они заметили бронзовую колесницу королевы Фробры и усталых солдат, лежащих на земле. Около колесницы Хокмун увидел Рыцаря в Черном и Золотом. Похоже, он ждал герцога.
Подъехав к Рыцарю, Хокмун спешился, к колеснице подошла королева. Глаза ее сверкали гневом.
Из-под шлема донесся голос Рыцаря:
— Я вижу, Малагиги не помог тебе?
Хокмун покачал головой, без особого интереса разглядывая женщину. Разочарование и усталость переполняли его.
— Я конченный человек, — сказал он. — Но я найду способ вернуться в город и убить Мелиадуса.
— У нас с вами общие намерения, — вмешалась женщина. — Я — королева Фробра. Мой вероломный брат жаждет взобраться на трон и сделать это собирается с помощью вашего Мелиадуса. Возможно, что это ему уже удалось. Шансов вернуться в город у нас почти нет.
Хокмун задумчиво посмотрел на нее.
— А если бы был хоть небольшой шанс, вы бы рискнули?
— Я бы рискнула, даже если бы шансов вообще не было, — ответила королева. — Но не знаю, поддержат ли меня мои солдаты!
К лагерю подъехали еще три всадника. Королева окликнула их:
— Вы из города?
— Да, — ответил один из них. — Они уже грабят город. Их свирепость не знает границ. Они ворвались в дом Малагиги и схватили волшебника.
— Что?! — вскричал Хокмун. — Все пропало.
— Ерунда, — сказал Рыцарь. — Пока Малагиги жив, у тебя есть надежда. А я думаю, что именно так оно и есть: Мелиадусу нужны секреты колдуна, он не станет убивать его. Веди войска королевы на город и спаси волшебника.
Хокмун пожал плечами.
— Но время? Я уже чувствую тепло Камня. Его сила возвращается. Я скоро превращусь в идиота…
— Тем более тебе нечего терять, Дориан, — вмешался в разговор карлик. Он положил мохнатую руку на плечо Хокмуна. — Совсем нечего.
Хокмун горько улыбнулся, стряхивая руку друга.
— Ты прав. Нечего. Ну, королева Фробра, а вы что скажете?
— Да, но сначала нужно постараться с солдатами, — ответила королева.
Немного позже, поднявшись на боевую колесницу, Хокмун обратился к измученным солдатам:
— Жители Хамадана! Я проехал много сотен миль, прежде чем оказался здесь. На Западе, откуда я прибыл, господствует Темная Империя. Мой отец был замучен до смерти тем самым бароном, что сейчас помогает вашим врагам. Я видел земли, превращенные в пепел, и людей, превращенных в скотов. Я видел невинных детей, распятых на крестах. Я видел храбрых воинов, ставших трусливыми псами, и мне знакомо то чувство безнадежности и отчаяния, которое охватывает человека при виде этих свирепых солдат в звериных масках. Но я знаю и то, что они не всемогущи. Знаю, потому что сам участвовал в великом сражении, когда маленькая армия всего в тысячу человек разгромила огромное войско Гранбретании. Наша воля и жажда жизни помогли нам сделать это. Да, воля… И еще знание, что стоит нам только дрогнуть и отступить, нас выловят поодиночке и всех убьют на потеху лордам. По крайней мере, если вы и умрете, то умрете как подобает настоящим мужчинам. И помните — они не всесильны.
