Канцелярская крыса. Том 2 - Константин Сергеевич Соловьев
Проникнув в сознание Герти, Несущий Свет нашел там нечто такое, чего не стоило находить. Что-то, что мгновенно сокрушило его новоприобретенное тело и швырнуло естество обратно, в раскаленные глубины ада. Что-то, чего не мог вынести даже владыка демонов.
У Герти было время поразмыслить об этом, когда он пришел в себя. И теперь он знал наверняка, какая именно находка стала смертельной для Сатаны.
Душа. Его, Гилберта Натаниэля Уинтерблоссома, бессмертная и чистая душа.
Вторгаясь в обитель Канцелярии, Сатана предполагал найти здесь именно то, чем Канцелярия и казалась внешне. Сборище хищных, вечно голодных крыс, что-то вроде его собственного сатанинского отродья. В мрачных стенах Канцелярии он попросту не предполагал обнаружить что-то светлое и чистое, не тронутое скверной. И сам оказался ослеплен.
Прикоснувшись к помыслам Герти, он точно обжегся. Вместо хищной канцелярской крысы или хладнокровного конкистадора полковника Уизерса он обнаружил нечто иное. Душу Гилберта Уинтерблоссома, праведного и чистого человека, который оказался на острове лишь по недоразумению. Это было сродни керосиновой лампе, по неосторожности взорвавшейся в руке.
Возможно, будь Сатана на тот момент сильнее, он бы выдержал подобный удар. Но он только ступил в новый для него мир, полный восхитительных лакомств, и не успел набраться серьезной силы. Оттого маленькая искра по имени Гилберт Уинтерблоссом прожгла его до самого черного сердца, швырнув обратно в клокочущую адскую бездну.
– Кто это? – спросил Герти с вежливой улыбкой, но безо всякого интереса.
Он знал, кто спас их всех. Но не собирался говорить об этом мистеру Беллигейлу. Некоторые знания полагается хранить в себе, как драгоценные сосуды, не доверяя посторонним. Это знание навеки останется с ним, его никогда не коснутся ледяные крысиные лапы Канцелярии, обращающие в прах все, чем завладевают. Возможно, днем раньше он не стал бы скрывать правду от своего непосредственного начальника. Но тот Герти, что сидел в кабинете мистера Беллигейла сегодня, был совсем другим человеком.
Свет искры, разорвавшей дьявольские покровы, не иссяк бесследно. Он успел озарить того, кто прежде именовал себя Гилбертом Уинтерблоссомом, необратимо изменив его внутреннее устройство и вылепив из него совершенно другую сущность. Точнее, как он понял с облегчением, сущность эта всегда была неизменной, озарение лишь сорвало с нее налет грязи и ила, которым она обросла за долгие годы пребывания среди греха. Так человек, заходя в дом, стряхивает со своих подошв пласты уличной грязи.
Осознание этого преображения наполняло Герти ощущением истого и ликующего благоговения.
Двадцать два года он, не задумываясь, губил свою душу. Пил, ел, предавался бессмысленным развлечениям и праздности, играл на бильярде, курил, не выказывал должного уважения к старшим, не каждую неделю посещал церковь…
Все это время он даже не догадывался, что в его груди хранится драгоценность подобного рода, один лишь отблеск которой способен заставить самого Дьявола сбежать без оглядки в ад. Сейчас это казалось ему едва ли не святотатством.
Он переменится. Свет собственной души позволил Герти увидеть себя заново. Себя и свою жизнь. В этом свете Герти видел и свое будущее – столь ясно, будто глядел на него в превосходный «цейсовский» бинокль.
Ради того, чтобы сберечь чистоту своей души, он переменится. Теперь, когда он знает, чего она стоит, он не позволит чернить ее недостойными помыслами и грехами. Прежде всего – прочь азартные игры и выпивку. Отныне он не позволит себе даже кружки пива в жаркий день, а от разносчиков лотерейных билетов будет бежать, как от грабителей. Он перестанет читать газеты, прославляющие праздный образ жизни и не будящие у читателя мыслей о его бессмертной душе. Он раз и навсегда перестанет сквернословить, спокойно и мужественно снося все удары судьбы, покоряя ее собственным смирением. Он всегда будет давать в ресторанах щедрые чаевые… Впрочем, про рестораны тоже придется забыть. Отныне едой его будет служить простая и постная пища, не возбуждающая греха чревоугодия и гордыни.
Его новая жизнь в Новом Бангоре будет иной.
Пресная корка хлеба станет для него слаще, чем самое лакомое пирожное. Жесткая рогожа, на которой он будет отныне спать, покажется ему мягче дюжины матрацев. Все свое жалование он станет раздавать неимущим, одновременно спасая их душу возвышенными беседами о происках Сатаны и необходимости сберегать ясный первозданный свет собственной души. Возможно, он даже учредит стипендию для одаренных студентов или трудолюбивых швеек.
Он слишком много времени провел, поддавшись всем мыслимым соблазнам. Он заботился исключительно о себе и собственном благополучии. Едва лишь оказавшись в Новом Бангоре, он тяготился своим положением, не понимая, что остров, быть может, предначертан стать его, Гилберта Уинтерблоссома, личным Левиафаном, в чреве которого его ждет величайшее в жизни озарение. Явленное небом чудо, миром прежде невиданное.
Но теперь, когда он, пусть и случайно, увидел свет, все переменится. В этом свете он видел свой новый путь, ясно и отчетливо. С этого дня полковник Уизерс, меркантильный и поверхностный тип, окончательно уйдет в тень. На смену ему придет Гилберт Натаниэль Уинтерблоссом, почтенный филантроп, меценат и спаситель человеческих душ.
Озаренный этим новым светом, бьющим, казалось, из его собственной груди, Герти смиренно улыбался, почти не слушая мистера Беллигейла. Он был настолько умиротворен и спокоен, что казался сам себе зависшей в воздухе снежинкой идеально симметричной формы.
Мистер Беллигейл, по всей видимости, отнес рассеянность Герти на счет слабости, потому что ободряюще потрепал его по плечу.
– Клянусь, никогда не угадаете того смельчака, что спас всех нас.
– Откуда вы узнали, кто он? – настороженно спросил Герти.
– Не далее как два часа назад я получил технический отчет. Там все изложено лаконично и ясно.
Несмотря на то что Герти ощущал себя безмятежным, как океан в безветренную погоду, в его глубинах все же зародилось некоторое волнение. Если кто-то в Канцелярии прознает о том, что случилось на самом деле, могут воспоследовать неприятности. Здесь, окруженная паутиной греха и тлена, его новообретенная душа всегда будет в опасности…
– Вот как? Замечательно. Так кто же он?
Мистер Беллигейл внимательно взглянул на своего подчиненного.
– Сейчас узнаете. Кстати, в эту минуту он как раз находится в этом кабинете.
Страха не было. Мерцающий в груди свет души давал Герти удивительное спокойствие, какого он прежде не испытывал никогда в жизни. Сейчас его не пугал ни зловещий мистер Беллигейл, в напряженной позе сидевший напротив него, ни сырая духота Канцелярии, пристанища ледяных теней.
Он справится с чем угодно.
Он осознал свою силу и теперь не боится, пусть даже вся крысиная стая
