Валерий Большаков - Марс наш!
Одна параболическая антенна глядела вниз, другая, приподнятая на решетчатой мачте, смотрела на Землю.
– Я пошел! – решительно сказал Царев, нахлобучивая гермошлем и покидая пилотскую кабину.
– Ни пуха ни пера! – торжественно пожелал Гоцман.
– Доброй охоты! – хихикнул Зайченко.
– К черту обоих!
Геннадий прошагал в рабочий отсек, скрылся в лабораторном и задраил люк за собой.
Придется тестерный паз открывать…
Воздух завизжал, улетучиваясь, и Царева качнуло.
Все нормально. Разгерметизация.
Подтянув оружейный модуль, тот самый, которым они вышибали люк в командный отсек «Либерти», Геннадий просунул дуло в паз и закрепил пушчонку.
Кассета с боеприпасом вошла в казенник, звонко клацнув.
Охота на «Ареосат» началась.
ТМК проходил чуток выше спутника-шпиона, и слегка обгоняя его.
Самое то…
Когда «Ареосат» вплыл на экранчик прицела, Царев нажал гашетку.
Оружейный модуль злобно затрясся, выплевывая снаряды, и те принялись шпиговать спутник, круша многомиллионные приборы, блоки и системы.
Из недр «Ареосата» вырвались струи огня, радиантами ударили снопы искр.
Главная антенна отломилась и пошла кувырком.
Выпустив последний снаряд, Геннадий оглядел развороченный ИСМ – искусственный спутник Марса – и подумал, что такого обращения никакая электроника не выдержит.
Вот и хорошо.
Глянув напоследок, как «Ареосат» теряет ориентацию, медленно вращаясь сразу в двух плоскостях, Царев даже пожалел аппарат.
Он-то ни в чем не виноват, спутник – просто инструмент, но даже микроскопом можно убить…
Связавшись с Яной Рожковой, Геннадий передал директору последние известия, выслушал новости и отключился.
– Они напали на караван из «Порт-Годдарда»! – сообщил он. – Тот как бы вез космопехам всякую всячину, кислород и воду, а теперь фиг им! Правда, наших двоих убили…
– Война… – вздохнул Гоцман и, что было совсем на него не похоже, выматерился.
– Ну, что? Как сказать… К Деймосу?
– Да! – решительно кивнул Сергей. – И на посадку!
– Вот как раз с посадкой пока не ясно, – вздохнул Царев. – Нет, сесть-то мы можем, но где? Знаете, не хотелось бы делать подарки америкосам!
– К Деймосу! А там видно будет.
Геннадий сел за главный пульт и принялся осторожно, команда за командой, вводить курсовую программу.
Долго ли, коротко ли, но корабль вздрогнул, запуская двигатель, и стал набирать скорость, тем самым поднимая высоту орбиты.
Деймос вращался в двадцати трех тысячах километров от Марса и выглядел как гладкий булыжник, серый с красноватым.
Километров пятнадцати в длину, он был всегда обращен к Марсу одной стороной.
«Леонов» медленно подобрался к Деймосу, и тот вырос, занимая весь обзорный экран.
Однако тяготение этой зримой громады было ничтожно, сажать на него корабль выглядело бы неумной шуткой.
Четыре десятитысячных «же»!
Что смеяться, как Воронин говорит…
Синхронизировав скорости ТМК и спутника Марса, Царев медленно, осторожно приблизил корабль к поверхности Деймоса.
Было страшновато – гладкая, вычищенная микрометеоритами поверхность спутника была совсем рядом.
Геннадий понимал, что эта космическая гора не в состоянии упасть на «Леонова», но умом.
А душа уходила в свое излюбленное место – в пятки.
– Пора! – выдохнул он.
Подержав палец над клавишей «Анкер», Царев утопил ее.
Даже слабой дрожи не прошло по кораблю.
Анкерное устройство, приготовленное еще на Земле для посадки на Цверг, сработало.
Анкер – длинная тяжелая «игла» ударила в скалистый грунт Деймоса, входя на треть, как гвоздь в доску.
Сейчас внутри этой толстостенной полой трубы медленно вращался бур, выдвигаясь и зарываясь еще глубже.
Трос, связывающий борт корабля с анкером, висел в пустоте, плавая развернутыми кольцами.
Все, бур дошел до упора, внедрившись на два метра.
Подрыв – и крюки из твердого сплава растопырились на глубине.
Теперь «якорь» никакими силами не вырвешь.
Лебедка это «поняла» первой – трос потихоньку стал натягиваться.
Корабль качнулся и стал медленно ложиться на поверхность Деймоса.
Коснулся кормой и замер.
– Сели! – нервно хихикнул Гоцман.
– Никогда не буду командиром! – вырвалось у Геннадия. – Ну его… Готовим МПК, и будем как бы садиться!
«The National Interest», США:
«Разработанный в России космоатмосферный истребитель Су-126 сводит на нет все усилия американских компаний по созданию самолета поколения «6++».
Более того, русские гиперзвуковики имеют полное превосходство в воздухе на высотах от сорока до восьмидесяти километров, и Соединенным Штатам нечего им противопоставить.
Те «стратолеты», которые приняты на вооружение ВВС США, отстают от русских аналогов и по высоте полета, и по скорости, и по маневренности.
А Су-126 является настоящим прорывом в авиации, сращивая ее с космонавтикой – используя два возвращаемых УРМа, этот истребитель способен выйти на низкую околоземную орбиту и действовать в самом широком спектре высот – до 200 км!
По непроверенным данным, два таких космоатмосферника пристыкованы к ТМК «Гагарин»…
Глава 25. Призраки Марса
Марс, Долина Маринер, кратер Аудеманс
Ветер и песок били с такой силой, что краулеры вздрагивали, а единственный марсоход «Конестога» изрядно шатало, из-за чего водителю приходилось лавировать.
Висенте Бака проклял все и всех – и болвана Ромеро, и сволочей-генералов, оставшихся на Земле, и этих беглых идиотов.
Проклятый Марс! Проклятая служба!
Сам дурак, польстился на премиальные…
А зачем деньги трупу, не подумал.
Он объездил всю Землю, высаживался с орбиты в Африке, в джунгли Конго, когда там нашли месторождение… чего-то-там, а штатовцам «не нарезали пирога».
Всякое бывало, но такого…
Висенте посмотрел влево и вправо – краулеры шли цепью, чтобы охватить побольше пространства, – но сам он видел лишь соседа справа, Меските Джона, а дальше все тонуло в буро-оранжевой круговерти.
Песчинки ударяли, как микрометеориты, оставляя щербины даже на твердейшем стекле лицевого щитка, а краску с дуг и перекладин танкеток сдирало, будто наждаком.
Судя по часам, был полдень, но холодина стояла полуночная – буря не пропускала солнце.
– Меските! Как там твой сосед?
– Я его не вижу!
– Как – не видишь?
– В упор!
– Майкл! Отзовись! Майкл! Idiota de los cojones…[8]
– Бобби, ты хоть здесь?
– Да здесь я…
– Висенте! Майер пропал!
– Mierda… – застонал Бака. – Так, всем стоять! Медленно сходимся к марсоходу.
