Гирделион. Безродное дитя - Святослав Игоревич Брызгалов
– Ты тоже не поняла, что там написано? – всё же поинтересовался Аверин.
– Нет, эти символы не похожи ни на один из известных мне языков, – ответила она.
– Ты знаешь несколько языков? – удивился юноша.
– Пять, если говорить точно! – похвасталась Арана, – Свой родной, Гретор, Галитский, Бермонтский и Авирский, конечно.
Теперь Аверин обомлел. В Авире ходили легенды о безграмотности жителей Тренора. Авирцы смеялись над своими соседями, постоянно упрекали их в поклонении Отроку – богу-зверю. Сами Авирцы верили в то, что Боги – великие духи, дарующие свет днём и ночью, чтобы люди могли жить в Гирделионе. Этис и Каруна, великие духи, которых должны были почитать все без исключения. На самом деле вся эта вера строилась на том, что Этис и Каруна – вот они. В любой момент можно выйти и поднять голову, чтобы отблагодарить Великого. Отрока же никто никогда не видел, кроме как в легендах Тренора. В графстве Бермонтью верили лишь в коварство и хитрость человека, отрицая любых Богов. В королевстве Галит всё реже встречались люди, которые верят в древних великих Богов, которые собирали этот мир из камня. Они безоговорочно приняли веру в Этиса и Каруну. Лишь имперцы верили во что-то никому непонятное. У них было слово для описания своей веры – «саара». Что оно значит объяснить трудно, да и это не было интересно жителям остального Гирделиона, им хватало своих Богов. А каждый имперец с детства знал, что такое «саара». К счастью или нет, но Морган успел рассказать немного о сааре Аверину, хотя в том возрасте Аверин мало чего понял, а теперь, спустя столько времени, уже и совсем позабыл суть Тильмариилских верований.
– Постой, ты знаешь Греторский? – изумился Аверин, – Язык закрытого государства?
– Да какое оно закрытое? – рассмеялась Арана, – Они постоянно торгуют с Авиром и Тильмариилом. Уже многие знают их язык. Хотя, – девушка призадумалась, – Вру, только те, с кем жители Гретор плотно контактируют.
И Арана, дразнясь, высунула свой язык. Аверин насупился, взял подушку и несильно стукнул ею девушку. Но Арана тут же отскочила, схватила подушку с кровати Марона и налетела на Аверина. Смеясь и крича, они били и били друг друга подушками. Так они дурачились до тех пор, пока оба не выдохлись.
– Ха-ха-ха, ладно, всё! – вскрикнула Арана, когда Аверин в очередной раз занёс подушку для мощного удара, – Мне нужно помыться, а купальню ещё нужно натопить! Я пойду, а то скоро совсем стемнеет.
Аверин сел на свою кровать и смотрел, как девушка выбегает из казармы. С ней было очень весело, и в то же время она немного отталкивала своей мальчишестью. Аверин привык к тому, что девочки в детстве играют в куклы, и вырастают милыми и стеснительными, а Арана… Она явно не в куклы играла. Её руки оказались не менее сильны, чем ноги. Арана была ловкой и быстрой. Аверин ещё не встречал воинственных девушек, и ему было немного странно общаться с подобным человеком впервые. Хотя вела она себя прямо как ребёнок. Это вызывало в юноше внутренний диссонанс. Он не мог понять, что за чувство он к ней испытывает. И решил на этом не зацикливаться. Только сейчас Аверин обнаружил, что он в казарме один. Гор и Ронни не выдержали шума и гама, который создали Арана с Аверином, и под шумок покинули помещение, а Марон ещё не вернулся. Аверин подошёл к окну. На улице и впрямь быстро темнело. Климатические особенности севера давали о себе знать. По комнате пробежал холодный ветерок. Аверин поймал себя на мысли, что успел вымотаться за этот день. Полдня они с Ак-Сатом провели в океане, затем марш-бросок по острову. «Кажется, пришло время поужинать и вздремнуть» – решил он. Юноша подошёл к своей сумке и вспомнил, что кушать нечего. Ему стало грустно. Он вспомнил своё детство, когда ради пропитания приходилось воровать у зазевавшихся торговцев. Теперь рядом не сыскать ни одного торговца… Аверин встал и тихо подкрался к шкафам, которые стояли напротив кроватей. Он начал рыскать по ящикам, проверяя, нет ли там чего-нибудь съестного. Вдруг в казарму вошёл Ак-Сат, и Аверин в испуге вздрогнул.
– Есть хочешь? – грозно спросил мужчина.
– Да, – Аверин опустил голову и страшился смотреть ему в глаза. Это было так глупо, но он ничего не мог поделать с собой.
– Пойдём со мной, парень.
Ак-Сат вышел из казармы, и Аверин, не смея ослушаться, побежал за ним. Ледяной ветер тут же ударил в лицо. Щёки начали гореть от холода. Аверин поискал глазами Ак-Сата и обнаружил его, стоящего рядом с дверью в его дом. Юноша быстро побежал за ним, чтобы поскорее зайти в тепло. И вот они внутри. В этом доме было намного теплее, чем в доме ребят. Оно и понятно, протопить такое помещение намного проще, чем здание казармы. Внутри всё было заставлено мебелью. В углу небольшая и, на вид, очень мягкая кровать. У стены напротив стоял шкаф со стеклянными дверцами, за которыми виднелись различные книги и какие-то банки. В центре расположился небольшой круглый стол, около которого друг напротив друга стояли два обитых синей тканью кресла. На полу красовался изящный и очень мягкий ковёр. Ак-Сат пригласил Аверина сесть в кресло, а сам пошёл в другую комнату, дверь в которую Аверин не сразу заметил. Юноша сел в кресло и утонул в нём, полностью расслабившись. Такое оно было мягкое. Вскоре вернулся Ак-Сат с подносом на руках.
– Вот, ешь, – поставил он поднос на стол перед юношей, – С завтрашнего дня вы все научитесь добывать себе пищу. Этот остров полон разной дичи, не говоря о фруктах и ягодах. Можно ещё ловить рыбу, но я не большой любитель этого дела. Впрочем, это хорошее умение.
Пока Ак-Сат говорил, Аверин уплетал еду за обе щёки. Так он проголодался. Ак-Сат подошёл к шкафу, открыл стеклянную дверцу и достал одну из баночек. Что-то достал из неё, закинул в чашку и залил горячей
