Шидонай-Сирота. Часть 1. Добро пожаловать на Бару! - Влада Ольховская
Кай не собирался тратить на него время, он первым направился к выходу, и Стефан последовал за ним.
Когда они отошли от коттеджа, легионер отметил:
– Он не знает, что не доктор.
– Но он не доктор, – сказал хилер.
– У него есть медицинские знания.
– А толку? Помнит не только разум. Когда много лет занимаешься медициной, тело тоже помнит. То, что ему так много известно, лишь доказывает, что над его мозгами поработал очень крутой профи. Не уровня босса, конечно, но тоже ничего такой. Или я не прав?
– Прав, – признал Стефан. – Но сейчас этого профи не обнаружили ни я, ни телепатка. Вероятнее всего, он уехал – и не факт, что не много лет назад.
– Вы его искали в городке и сквозь глушилки? Я, конечно, не телепат, но даже я понимаю, что это знатная такая статистическая погрешность! Он вполне может быть на Бару. Даже с поправкой на то, что его вообще не должно быть.
Тут уже хилер сумел застать его врасплох, а такое удавалось немногим. В знак уважения Стефан не полез в его память, а спросил:
– Что ты имеешь в виду?
– Для того, чтобы так качественно изменить память целому городу, нужен очень сильный телепат, – пояснил Кай. – Всех сильных телепатов контролирует наш босс. Он уже знает, что мы полетели на Бару.
– Кто бы сомневался… Хилеры, которые шпионят – какое уникальное явление…
Кай и глазом не моргнул:
– Мы никогда не отрицали, что шпионим. Если бы босс знал о событиях на Бару, он бы предупредил нас. А теперь вопрос: откуда взялся телепат такого уровня, который уже десять лет назад создал здесь цивилизацию улыбчивых зомби и сумел скрыть это от самого Валентина Вернона?
Глава 6
Полное, глубинное изменение сознания достаточно тяжело засечь. Возможно, конечно, потому что все равно остаются намеки – провалы в воспоминаниях, плохо прописанный сценарий детства. Однако это ничего по-настоящему не меняет, потому что даже при обнаружении постороннего вмешательства его почти нереально обратить вспять. Замена старых воспоминаний на новые требует разрушения нейронных связей, а если личность переписывается полностью, это приводит к опасной травме головного мозга.
Так что телепат, резвившийся здесь, не мог провернуть такое незаметно и один. Его наверняка подстраховывал хилер, и компания «Айрмид» прекрасно знала о происходящем. Удивляет скорее не это, а то, что проект в итоге свернули.
Или то, что его вообще начали. Зачем это? Зачем создавать целый город удобных идиотов, которые, если уж называть вещи своими именами, ни на что не годны? Альда предположила бы, что дело тут в научном интересе. Замену сознания никогда толком не изучали, потому что она считалась неэтичной. Все сведения, которые о ней были, космический флот как раз получил после разоблачения нелегальных экспериментов.
Вот только крупные корпорации редко интересуются наукой как таковой, им нужно то, что принесет прибыль. Так что происходящее здесь могло оказаться намного сложнее, чем представлялось даже с учетом знаний об изменении памяти.
Альда хотела во всем разобраться. Да, она не обратила на это внимания сразу так, как Стефан, потому что надеялась как можно скорее найти след Азахары. Однако быстрых ответов тут не было, и телепатке пришлось взять паузу. Даже капитан велела ей сделать это – ведь телепат, если он по-прежнему на Бару, мог угрожать всей команде.
Сначала Альда снова просмотрела сознание мэра, но ничего толкового там не нашла. Шейла была предельно мила, с такой общаться – все равно что снова и снова пережевывать кусок сахара. Она была настроена на то, чтобы помочь им, даже если их просьбы казались откровенно странными. Похоже, для этого ее и создали: быть угодливой, делать, что говорят. Очень и очень неожиданный выбор для главы поселения…
Рядом с Шейлой постоянно таскался ее сын, угрюмый парень лет двадцати. Вот на него Альда возлагала большие надежды: ему же явно не нравится то, что здесь происходит, возможно, он догадывается о правде! Однако его мрачность оказалась запоздалым подростковым бунтом, ему просто не нравилось все вокруг. При этом обязанности секретаря матери он выполнял безупречно, похоже, ему и в голову бы не пришло ослушаться.
Тогда Альда решила отчасти повторить эксперимент Кая – без членовредительства, разумеется. Она хотела понаблюдать за жителями городка во время привычных для них занятий и направилась в школу.
Детей здесь было совсем мало… На удивление мало при таком населении, если задуматься – но никто не задумывался. Из-за столь малой численности составлять классы из ровесников было невозможно, и детей распределяли по группам в пределах пяти лет. В итоге малыши оказывались на одном уроке с теми, кто вот-вот должен был стать подростком, и это предсказуемо приводило к хаосу, легкому и не очень.
Но учителя справлялись. Альда напросилась присутствовать на уроке младшей группы, и ей, конечно же, не отказали. Похоже, тут вообще не умели отказывать!
Группу из семи детей курировала молодая женщина по имени Бете́ль. В представлении Альды, учительница была если не урожденным ангелом, то предельно точной копией. Малыши не желали слушать, отвлекались, вопили и бросались друг в друга всем, что под руку попадется. Бетель усаживала их на места с милой улыбкой и поглаживала по голове вместо того, чтобы дать подзатыльник.
Это не было игрой на публику. Альда внимательно следила за учительницей, но слышала в ее сознании лишь одно: «Какие же они все-таки зайки… Такие хорошие!»
С детьми все оказалось чуть сложнее. Почти все они родились уже после того, как Бару перешла в собственность бывших испытуемых. Казалось бы: при таком раскладе в их сознание вообще лезть нет смысла, они и так помнят то, что надо! Однако Альду не покидало ощущение, что часть их воспоминаний все-таки стерли, а зачем – непонятно. Детская психика такие ранние события все равно не осознает! Хотя, может, неизвестный телепат подстраховывался? Он удалил воспоминания не из-за самих детей, а из-за того, что кто-то мог порыться в их разуме.
Тогда все эти глушилки обретали новую роль – или, скорее, дополнение к изначальной. Телепатам они мешали работать, на остальных людей влияния не оказывали, потому что люди не воспринимали частоту их действия. Но это при обычных обстоятельствах. Если же люди прошли через агрессивное изменение сознания и памяти, глушилки помешали бы им вспомнить все, что было раньше, и сама попытка что-то осознать могла привести к серьезной головной боли.
Это многое объясняло. Похоже, глушилки работали в поселке постоянно, а это требовало серьезных ресурсов. Вряд ли такое провернули бы ради чужаков, которые и являться-то не должны были! Нет, скорее, эксперимент на Бару продолжался, только непонятно, какой.
Пока Альда размышляла об этом, урок шел своим чередом. Присутствие посторонней поначалу усмирило детей, которые не привыкли к новым лицам. Однако когда до них дошло, что никакой опасности от нее не исходит, они начали воспринимать ее как аудиторию, перед которой можно проявить себя. Они теперь шумели все больше, то и дело оборачиваясь на Альду. Она их игнорировала, однако дети, вместо того чтобы угомониться, восприняли это как вызов.
Учительница тоже все поняла, но выгнать гостью так и не осмелилась. Вместо этого она попыталась отвлечь детей чистописанием – раздала им планшеты и специальные ручки, развивающие мелкую моторику. Теперь ученикам полагалось водить ручкой по планшетам там, где появлялись контуры букв, а вовсе не отвлекаться на сидящую в дальней части класса девушку.
Однако один из мальчиков, пухленький блондин лет десяти, решил, что его выступление на этом не закончено. Он не только объявил окружающим, что ручка очень даже похожа на ракету, но и решил немедленно подтвердить это сходство действием.
Он метнул ручку в своего соседа, сидящего через проход от него. Идея была откровенно плохая:
