На грани искры - Дмитрий Соловей
Единственное, что позабыли упомянуть, что наши ныряющие тушки могут привлечь кого-то покрупнее обычной рыбки.
Рассказы про огромных восьминогов я слышал не раз и не два. Батюшка после пары стаканчиков вина любил вещать о чудовищах, живущих в море. Но где мы с маменькой, а где те моря? Охали, конечно, ахали, слушая похвальбу родителя, где он якобы лично наблюдал, как восьминога брали на гарпун.
Те истории я считал очередными сказками, которые принято рассказывать в дни празднования середины зимы. И вот теперь представьте моё состояние, когда эта восьминогая хрень выползла на камни, где мы собирали водоросли.
Восьминог был чудовищных размеров. Телом напоминал сморщенную, покрытую пупырышками скалу, из которой тянулись толстенные щупальца с кольцами присосок. Они шевелились как змеи и казались отдельными существами. Кожа твари переливалась мертвенно-серыми и лиловыми оттенками.
Первым заверещал Сафьянка. Он увидел нечто страшное и громким криком предупредил. Надо отдать должное нашим преподавателям, отреагировали они быстро. И артефакты какие-то на такой случай имели.
Мы же с Санни замешкались, не поняв, с чего такая паника.
И тут огромное щупальце ухватило моего друга поперёк туловища и потащило вниз. Сам не знаю, что хотел сделать, но на второе щупальце я прыгнул сам, сожалея, что в руке у меня маленький нож для срезания водорослей, а не огромный тесак.
Краем глаза я заметил, как мимо пролетел господин Ваял, а следом за ним, подражая морским птицам, устремился вдаль один из наёмников. А восьминог продолжал тащить активно сопротивляющегося Санни к себе. Не то в пасть, не то в клюв — не рассмотрел толком, потому что в этот момент поймал одно из щупалец.
Держаться на нём было непросто. С внутренней стороны оно было усеяно присосками, а снаружи гладкое и склизкое. Ещё и извивалось как живое, пытаясь стряхнуть меня, но я вцепился, не собираясь отпускать.
Использовать ножик против такого чудища было смешно. Зато в моем мешке-невидимке имелось зелье оцепенения.
Как бы до него добраться?
Одной рукой вцепившись в щупальце, второй я ковырялся внутри мешка. Барахла там было много, как бы найти нужное… Есть, нашёл!
Восьминог, похоже, воспринял меня как десерт к первому блюду, потому что даже не пытался смахнуть или отбросить. Он был занят тем, что тащил Санни к себе, сжимая всё крепче. Санни орал и отчаянно вырывался.
Я же нащупал деревянную шкатулку, рванул крышку и схватил флакон.
Главное — не нанюхаться самому.
Резко отвернув лицо, открутил одним пальцем крышку и взмахом плеснул содержимое на тушу монстра подальше от себя. Мысль о том, что зелье, предназначенное для людей, может не сработать на этой твари, пришла мне уже после.
Но всё же сработало и даже лучше, чем я думал. Щупальца страшилища вдруг вмиг обмякли.
Санни с криком нырнул в воду, чуть не захлебнулся, но я успел схватить его за руку.
— А… — начал что-то говорить он.
— Оцепенение, — пояснил я, — вылил зелье на тварь, будь осторожен. Не зацепи то место.
Санни моментально сообразил и кивнул. Удерживаясь на плаву, он ухватился за ту конечность восьминога, на которой я висел, и заявил:
— Обувь из кожи этой твари очень дорогая. Я бы не отказался от пары туфель.
— Да? — оценил я «трофей». — Тогда потащили его к берегу.
Санни встал на один из камней, взялся за вторую конечность чудища. На пару мы с трудом, но понесли ноги чудища к суше. Группка испуганных учеников взирала на нас с немым изумлением.
— Помогите эту дрянь на берег вытащить! — крикнул я.
Результата не добился. Зато меня услышали прибежавшие на помощь наёмники. Видимо, полёт нашего преподавателя они заметили издали и сразу бросились на выручку. Совместными усилиями мы вытащили восьминога на прибрежные камни.
— Он не убит, просто обездвижен, — сообщил я помощникам. — Очнётся через три-четыре часа. Вот тут место, куда я зелье вылил. Не трогайте, а то сами оцепенеете.
— Не очнётся, — хмыкнул один из наёмников, вогнав багор в глаз твари, и повторил это со вторым.
— Господа, а как вы планируете его потрошить? — осведомился кто-то.
Оказалось, пока мы волокли восьминога, с косы прибежали «мутные личности», те самые, что обычно ловили рыбу.
— Можем помочь с разделкой, кожу снять, — предложил один из них. — Половина трофея за нами.
— Десятая часть, — тут же обозначил я свои условия.
Кто-то из мужиков попробовал поторговаться, видимо решив, что наследника купца можно продавить. Хм… Не получилось у них. Без сожаления послал всех нафиг, сообщив, что вызову умельцев из порта. Расценки тут же были снижены, и все дружно согласились на мои условия. Причём брать свою долю местные собирались исключительно мясом.
Господин Ваял к тому времени уже приплыл к берегу и, отдышавшись, сразу подключился к оценке и продаже восьминога, почему-то решив, что имеет на это право.
Пришлось вернуть преподавателя «с небес на землю».
— Это мы с Санни поймали и вытащили тварь, — напомнил я. — Пускай умертвить ее нам помогли, но добыча полностью наша.
— Школа выкупит желудок, — попытался надавить преподаватель.
— Поздно, — невозмутимо пожал плечами я. — Местные уже сказали, что эта часть самая дорогая у зельеваров.
Санни, как и планировал, оставил нам кожу для обуви. А вот мясом можно и поделиться. Все равно хранить его негде, да и продать в наших условиях проблематично. В целом разделка восьминога заняла не больше часа. Желающих урвать кусок мяса оказалось столько, что бедную тварь разделали в рекордные сроки.
Ученики тоже пытались что-то поиметь, но Санни, гордо демонстрируя синяки и следы от присосок на теле, напомнил:
— Пока я был зажат щупальцем, вы все ныкались на суше. Какие теперь претензии? Радуйтесь, что на ужин у нас блюдо из мяса морского хищника!
Правда, аппетитно это не звучало. Но после недели употребления рыбы даже мясо чудовища казалось хорошей альтернативой.
Мясо, скажу вам, было изумительным. Подобного вкуса мне не приходилось пробовать. Сочетание чего-то пряного, чуть острого и ароматного оказалось просто непередаваемым. По словам повара, он вообще ничего не делал и не добавлял, просто порезал и обжарил на сковороде. Точнее, на трёх. Мяса было так много, что готовили его без ограничений.
Нажрались мы в тот вечер до икоты. Все сытые, с округлившимися животами, еле отползли в сторону
