Пепел и перо - Рэйчел Кейн
Внимание Джесса привлекла одна книга, и он ее вытащил, чтобы рассмотреть. На поблекшей красной коже переплета были проштампованы буквы: «Роза красная, море синее». Как понял Джесс по описанию, это был какой-то роман… о влюбленных, разлученных расстоянием, где оба томились друг по другу, но каждый думал, что другой его покинул. Мужчину увлекло море, и он служил на пиратском корабле. Женщина, считавшая, что ее предали, вышла замуж за другого и жалела об этом. Излишне драматичная история, наверняка помпезная и утопающая в сердечной прозе, однако все равно было в ней что-то, что позволяло скрыться от насущных проблем.
– Бери, – сказал сонный голос. Джесс чуть было не выронил книгу, однако его уважение к написанным словам оказалось сильнее и позволило удержать том, когда он развернулся и увидел высокого худого доктора, стоящего рядом и зевающего. Его косы были распущены, и волосы свободно ниспадали, как черный шелк, по плечам. На нем была свободного покроя рубаха, на которой виднелись застиранные старые пятна, и свободные штаны, которые тоже носили уже явно давно. На ногах грубые кожаные сандалии, в которых, казалось на вид, должно быть больно ходить.
– Я думал, вы спите, сэр.
– Я не сэр. У моего народа нет титулов. И я никогда долго не сплю. Слишком много дел. – Доктор вытащил еще одну книгу с полки, маленькую, в зеленом переплете, и улыбнулся так, словно увидел старого друга. – Тебя поражает коллекция?
– Воодушевляет, – сказал Джесс. – Я считаю, что все дома должны быть уставлены книгами. Это делает их…
– Уютными? – закончил за него доктор. – Ты прямо еретик для человека в библиотечной форме.
– Виноват.
– Тогда возьми книгу. Прочти ее. Если понравится, оставь себе. Люблю, когда книги находят свои дома. – Доктор посмотрел на Джесса до удивления пристально для только что проснувшегося человека. – Девчонка-скрывательница сказала тебе, что Бек предложил ей присоединиться к нам?
– Что? – Пальцы Джесса крепче сжали обложку книги.
– Он предложил ей здесь убежище. Свободу, собственный дом. Жизнь без страха оказаться в ошейнике. Их содержат ненамного лучше рабов в Железной башне, знаешь ли. Никакой свободы воли…
– Я знаю, что́ Библиотека творит со скрывателями, – оборвал его Джесс, и голос его вышел чересчур уж грубым. – Ее посадят под замок, заставят до конца своих дней работать на то, чтобы архивариус и его приближенные продолжали сидеть у власти, будут доить ее как драгоценную корову… – Он умолк, потому что эта рана в его душе вновь вскрылась почти что со слышимым треском. – И мне полагается верить, что поджигатели обойдутся с ней лучше? Бек не из тех, кто предлагает что-то из бескорыстных побуждений. Какого рода рабство ждет ее здесь, если он ее оставит?
Доктор молча посмотрел на Джесс, а затем сказал:
– А почему, думаешь, я тебя предупреждаю? Девчонка заслуживает лучшего.
Стиснув книгу крепче, Джесс ушел.
На следующий день Джесс нагружал себя работой. Морган так и не вернулась к своей кровати в их тюрьме-гостинице, и от этого было больно, как от открытой раны. Джесс мало разговаривал в мастерской, методично следуя инструкциям Томаса, пока изготавливал нужные шестеренки. Пока Дивелл ходил раздобыть свой скудный завтрак, в первую очередь Томас вытащил из печи кузницы каменный сосуд и быстренько вылил густое, похожее на мед жидкое стекло в несколько маленьких рамок, которые они заготовили прошлой ночью. Джесс поставил их остывать, спрятав за мусором. И Джесс, и Томас работали, а Дивелл вскоре заскучал и плюхнулся на стул.
Прошло несколько часов, прежде чем стекло остыло и затвердело. Когда же это произошло, Джесс кивнул Томасу, который взялся за раскаленный металл и начал ковать его молотом, демонстрируя свою поразительную силу и создавая немало шума, пока Джесс взял наждачную бумагу, которую приготовил заранее, и начал полировать маленькие зеркала, поставив рядышком коробку с шестеренками, чтобы быстро скрыть свою деятельность, если потребуется. Томас объяснил процесс Джессу и предостерег, что придется потрудиться и устать, и оказался прав: полировать, поворачивать, полировать, поворачивать и все в точных пропорциях. Тело у Джесса разболелось так, что он не представлял, что такое возможно. Однако он продолжал работу. Когда Дивелл обращал на него внимание, Джесс тут же брался за отлитые детали и начинал полировать их до совершенства; как только мужчина отворачивался, продолжал заниматься зеркалами.
Потребовалось немало часов, прежде чем стекла оказались идентичными по размеру, и Джессу удалось сделать их точно таких размеров, о каких попросил Томас. Затем пришлось полировать их еще, на этот раз более мягкой наждачной бумагой. И еще несколько часов утекло безвозвратно. И руки, и плечи, и шея, и грудь заболели сильнее.
Томас наконец предложил перерыв, сунув кувшин воды Джессу под нос – с этого самого носа у него капает пот, осознал Джесс. А за решетчатым окном мастерской день уже окутывал закат.
– Пей, – приказал Томас, и Джесс послушался. Сладкое облегчение, что принесла прохладная вода пересохшему горлу, позволило осознать, что у него болят все до единой мышцы, и тогда Джесс опустился на кривую скамейку, которая опасно скрипнула, как только Томас уселся рядом. Джесс выпил половину кувшина и передал обратно Томасу. Тот допил остатки воды и убрал оловянный кувшин обратно. Дивелл тем временем храпел в углу. Громко.
Джесс подошел к зеркалам. Все шесть лежали на мягкой тряпочке на подносе.
– Они сработают? – спросил Джесс.
– Должны, – тихо отозвался Томас. Он внимательно посмотрел на них и кивнул. – Не узнаем точно, пока все не установим. Но думаю, да. Я все соберу, но только когда будем готовы.
– Мы по-прежнему не знаем, сработает ли все это.
– Не знаем, – согласился Томас. Однако обеспокоенным он не выглядел. Настоящий механик. – Но ведь поэтому-то у нас и есть несколько вариантов выхода. Так?
– Конечно. – Джесс оперся спиной о грязную, угрожающую занозами стену и закрыл глаза. – А что насчет печатной машины?
– Я закончу последние детали завтра, – ответил Томас. – Еще день понадобится, чтобы все собрать. А потом можем назначить время и поделиться с Беком плодами нашего труда, когда захотим.
– Как быстро заживают ожоги Санти?
Томас покачал головой. «Недостаточно быстро». Однако нужно было удерживать внимание Бека, а сделать это можно было лишь одним способом: показать ему их творение.
Джесс вытер лицо грязной тряпкой. Наверное, она не помогла, а только размазала грязь и сажу, но, по крайней мере, стерла немного пот.
– Ты уже вырезал буквы для печати? – спросил у Томаса Джесс.
– Пока нет. С
