Пепел и перо - Рэйчел Кейн
Джесс ничего не говорил на протяжении остального пути, ничего не говорила и Морган. Похожая на парк территория перед городской ратушей по большей части пустовала, если не считать в тени парочки, обнявшейся в страстном поцелуе, заметил Джесс. Он ждал, что Индира как-то на это отреагирует, но она просто их проигнорировала и пошла дальше деловой походкой. Поджигатели, вопреки их пылкой, фанатичной ненависти к Библиотеке, не обладали предрассудками в других сферах жизни. Джесса охватило желание утянуть Морган в эти самые тени под листвой, поцеловать ее так же страстно, не думая о завтрашнем дне, не переживая о планах и будущих проблемах. Ему хотелось раствориться в Морган, пока была такая возможность.
Джесс немного растерялся, когда почувствовал, что Морган тянет его в ту самую сторону, в эти самые тени. Когда его спина оказалась у грубой коры. Когда ее сладкие, нетерпеливые губы прильнули к его, а холодные руки обняли щеки, и все ее тело прижалось к нему.
Однако Джесс не стал тратить времени на вопросы, и на мгновение все остальное потеряло значение, а потом он услышал сердитый голос Индиры:
– Вы двое! Сюда! Живо!
Морган с сожалением отстранилась, и Джесс осознал, что они оба немного дрожат. Ему казалось, он объят пламенем везде, где Морган к нему прикасалась, особенно на губах, и ее вкус на его языке отчаянно жаждал большего, точно изголодавшийся, вдруг попробовавший каплю меда.
– Морган, – сказал он. – Пожалуйста, не позволяй Вульфу вынуждать тебя делать больше, чем ты можешь сделать.
– Могу сказать тебе то же самое, – произнесла она и улыбнулась. – Мы оба уяснили урок Флавии.
А затем она ускользнула.
Джессу ничего не оставалось, как отправиться следом.
Домоправительница доктора – высокая, строгая на вид женщина – умудрилась посмотреть на них одновременно с негодованием и великодушием, когда впустила друзей в дом. Томасу пришлось наклонить голову, чтобы протиснуться в низкую дверь, и его голова оказалась очень близко к потолку, когда он вошел в маленький домик. Когда все столпились внутри – помимо Индиры и другого охранника, которые заняли пост снаружи, – комната оказалась просто крошечной.
– Тишина! – шепотом цыкнула на них женщина, когда все они собрались вокруг. – Доктор устал. Ему нужно отдохнуть. Я провожу вас к вашему товарищу.
Когда они зашагали следом за ней, Джессу удалось рассмотреть домик получше. Он напоминал настоящее жилище – уютный и даже какой-то родной, подумал Джесс, в отличие от его дома в Лондоне, пусть у него и были там и мать, и отец, и один живой брат, а еще много дорогих украшений, предназначенных создавать атмосферу. Однако Джессу никогда не было уютно в том доме, в резиденции Брайтвеллов. Ему всегда куда больше нравились заброшенные места, главное, чтобы они были тихими и достаточно освещенными, чтобы можно было читать.
Для Джесса дом был равносилен книгам, а полки на стенах у доктора просто ломились от них: бессистемно расставленных, разного цвета, размера и формы. В этом был какой-то радостный беспорядок, от которого Джессу стало тепло на душе, появился покой, которого ему, как он даже не подозревал, недоставало. Морган рядом с ним шепнула:
– Как много! – Ее голос звучал отчасти с благоговением, отчасти с ужасом. Потому что все книги здесь были вовсе не изданные Библиотекой, на них не было видно печати и защитных рун архивариуса. Все это были нелегальные копии. Чернила на бумаге. Уязвимые. – Я и не знала, что у них так много книг! – Дом доктора, как осознал Джесс, очевидно, служил неофициальной библиотекой в городе. Тут не было формальной, как у Бека в кабинете, атмосферы и изысканных изданий. Тут было сердце города. Жизнь, что его поддерживала.
Коридор впереди тоже оказался уставлен книжными стеллажами с одной стороны, и запах старой бумаги пробудил воспоминания Джесса о тайном складе отца, о том, как он забирался в уголок на перекрытиях под потолком с лампой и оригинальной книгой.
В детстве Джесс никогда по-настоящему не чувствовал себя в безопасности, но книги… книги позволяли ему чувствовать нечто подобное покою.
Их маленький отряд молча вошел в комнату в конце коридора, где неподвижно лежал Санти. Цвет его лица стал чуточку лучше, еще немного румянца, и вообще можно считать, что все в порядке, а его неприкрытая рука выглядела зарубцевавшейся и блестящей. И была покрыта новым слоем заживляющей мази, понял Джесс, а кожа под ней тонкая, но здоровая. Уже заживает.
Однако лицо Санти было все в поту, и запах в комнате стоял такой, что волосы у Джесса на загривке встали дыбом. Сладковатый запах гнили – навязчивая вонь жженой кожи и инфекции.
Вульф сидел в кресле у кровати Санти, сжимая здоровую его руку своей левой, а в правой держал открытую книгу. Когда Джесс вошел, Вульф отпустил Санти, чтобы снять маленькие квадратные очки со своего носа и засунуть их в карман, а затем, вложив в книгу закладку, отложил ее. Доктор подыскал для него новую одежду подходящего размера, хотя профессор все равно выглядел до замешательства маленьким в ней. Джесс привык видеть Вульфа в развевающейся, как облако, профессорской мантии.
– Закройте дверь, – сказал Вульф, и Дарио, вошедший последним, так и поступил. – Где стража?
– Снаружи, у дома, – сказал Джесс. – Мы одни пока что.
Вульф кивнул. Он выглядел уставшим.
– Тогда лучше нам не терять времени, – сказал он.
– Сэр, – сказал Дарио, – он в порядке?
– Его напоили обезболивающим, – ответил Вульф. – Если бы не опиумное забвение, он бы сейчас кричал. Постарайтесь не задавать глупых вопросов, Сантьяго.
Глен спросила:
– Он потеряет руку?
Вопрос был прямолинейным и очень в духе Глен, хотя все они думали об этом. Глен спросила без эмоций. Просто желала получить информацию.
– Пока сложно сказать, – ответил Вульф. – Следующий день должен все решить. Ожоги были… значительными. – Он прочистил горло. – Есть проблемы?
– Нет, сэр, – ответила Халила. Как и всегда, она была прямой противоположностью Глен. Даже в столь простом ответе она умудрилась быть заботливой. – За нас не стоит беспокоиться. С нами все в порядке. Все идет достаточно хорошо.
– И никто больше снова тебе не докучал насчет… – Он неопределенно указал в сторону ее головы. Халила прикоснулась собственными пальцами к хиджабу и покачала головой. – Хорошо. Не то чтобы я беспокоился. Я научил вас быть
