Майкл Суэнвик - Танцы с медведями

— Очевидно, потому, что ни женщины, ни котята, ни птицы не являются мужчинами.

— Равно как и я, о Воплощение Восторга Ты забыла, что я не столько человек, сколько перестроенный пес? Мне подправили гены, чтобы дать полный человеческий интеллект и свойственное людям прямохождение. Однако я не Homo sapiens,[13] но Canis lupus familiaris.[14] Ты можешь делать со мной, что хочешь, и самоубийственный импульс, заложенный психогенетиками халифа, не сработает. — Довесок нежно притронулся к ее скуле. — Ну, что? Никаких волдырей.

На одно мгновение потрясенная Зоесофья застыла.

Рука ее плавно поднялась, дабы прикоснуться к неповрежденному лицу.

Она медленно стянула перчатки и дала им упасть. Затем ее шелковые одеяния дождем полились на пол с грациозностью, почти столь же завораживающей, сколь и ее обнаженное смуглое тело. Оставшись голой, если не считать украшений, она провела руками над Довеском, раздевая его. Потом откинулась на подушки, а он склонился над ней.

— Я научу тебя всему, что знаю, — произнесла Зоесофья с непроницаемым видом. — Хотя обучение может занять некоторое время.

Она протянула ему самые желанные руки, какие Довесок когда-либо видел или даже представлял себе, и притянула его к себе.

— Первая позиция называется миссионерской.

Присвоенная подземными владыками цитадель прежде была неуязвима. Но в последующую эпоху один из углов срезали ради туннеля, назначение которого давно позабылось. Поэтому пробраться в комплекс незамеченной оказалось довольно легко. Аня Пепсиколова прокралась в обшарпанный туннель, отвинтила металлическую панель, прикрученную в нижней части стены, и нырнула в образовавшийся проем. Она выпрямилась, оказавшись внутри ничем не примечательного и лишенного окон кабинета с единственной ржавой дверью.

Ведомая лишь светом собственной сигареты, Пепсиколова быстро подобрала моток веревки, припасенный ею в углу. Потом она скатала заплесневелый ковер, обнажив скрытую под ним крышку люка. Из нескольких сотен скоб-ступеней уцелела лишь верхняя, к ней-то Анна и привязала веревку и таким образом спустилась на дно шахты. Затоптала окурок и вздохнула. Отсюда оставалось только прогуляться по узкому, обсиженному лишайниками проходу к тому, что она мысленно называла Галереей Шепотов.

Подземные владыки про галерею не знали. В этом Пепсиколова не сомневалась. Она вычислила ее чисто логически. Во-первых, преутопийцы, построившие укрытие, не доверяли никому, даже своим союзникам. И, следовательно, должны были иметь средства шпионажа друг за другом. А дальше Пепсиколова просто вынюхивала и высматривала, пристально изучая все, что казалось подчеркнуто неинтересным. Наконец она обнаружила тайные проходы и не отмеченные на картах лазы, посредством которых преутопийцы обходили собственную систему безопасности.

Галерея Шепотов огибала купол помещения, которое некогда являлось роскошным конференц-залом. Здесь главенствовали дубовые панели и малиновые драпировки, бронзовые канделябры, кожаные кресла и столешницы из полированного мрамора. Потолок уходил так высоко, что никто даже не мог рассмотреть, что декоративная лепнина на самом деле представляла собой ряды узких прорезей, сквозь которые просматривалось все сверху донизу. Пол устилал мягкий материал, полностью поглощавший шаги, а благодаря особой архитектуре малейший звук был прекрасно слышен наверху.

Приближаясь к галерее, Аня расслышала жужжание голосов.

Пепсиколова тотчас замерла. Она заметила одного из подземных владык. Он не являлся человеком, хотя и обитал в человеческом теле. Спина сгорблена, руки сложены перед грудью, как у богомола. Владыка двигался вдоль стола, будто живое существо, но вонь гниющей плоти, распространявшаяся от него, была практически невыносима.

Внезапно Пепсиколова заморгала от удивления. Она явно не ожидала обнаружить в таком месте этих людей — трех странников, находившихся напротив владыки.

Сутенеры, гомосексуалисты, проститутки, гангстеры и прочие мерзкие деляги были, разумеется, частыми посетителями подземных владык, равно как и политики, черные маклеры, наркодилеры, мелкие воришки и всевозможные торговцы. Но странники?

Она затаила дыхание.

— Это мы оставим вам, — произнес самый крупный из странников. — Вы поймете, что делать.

Почувствовав укол разочарования, Пепсиколова сообразила, что пришла под конец беседы, ибо подземный владыка ответил:

— Скоро — очень-очень скоро, — когда мы восстановим оружие, что пролежало забытым под Москвой со времен падения Утопии, мы убьем вас. Мы будем уничтожать вас медленно и мучительно и вмести с вами — каждое человеческое существо, живущее в городе. Так мы отчасти отомстим за то, что вы и ваше племя сделали с нами.

По опыту Пепсиколовой подобные мрачные слова означали, что у подземного владыки закончились разумные доводы.

— Да, вы в это верите, — произнес главный странник. — Но вы лишь инструменты в руках высшей Власти. То, что вы предвкушаете как разрушение, станет фактом превращения. Будет достигнут Эсхатон, слава физического бытия Бога коснется и выжжет землю, и тогда вы вернетесь в ад.

— Глупец! Мы уже в Аду! Все существование есть Ад для нашего племени, ибо, где бы мы ни находились, мы знаем, что ваш род по-прежнему безнаказанно топчет Землю.

Странник кивнул.

— Мы полностью друг друга понимаем.

— На данный момент, — грустно изрек подземный владыка, — я должен воздержаться от уничтожения тебя.

— Я в свою очередь буду молить Бога Живаго прощать и карать тебя целую вечность.

Странники отбыли, оставив после себе кожаную суму, содержимое которой подземный владыка начал с крайней осторожностью распаковывать.

Агент поспешил прочь, а Даргер поднял ящик, будто собираясь занести его в бар. Теперь он поставил его обратно и уселся сверху в раздумье. Даргер намеревался провести следующую неделю под землей, прежде чем воплотить свой великий план в реальность. Но, будучи скромным поклонником Фортуны, он верил, что в делах человеческих бывают приливы и отливы, зачастую провоцируемые неожиданным зигзагом удачи. А везение ни в коем случае нельзя игнорировать даже под страхом смерти.

Безусловно, свалившийся с неба табак являлся знаком того, что Даргеру следует обогнать расписание. Он уже видел, как это можно использовать для публикации его мнимого открытия. Довесок, конечно, немного удивится, заметив, что события опережают график. Но Даргер не сомневался, что друг быстро приспособится к переменчивым ветрам обстоятельств.