Zадача будет выполнена! Только вперед - Николай Петрович Марчук
– Забери, говорю, – настаивал Бамут.
– Кок, ты знаешь что? – влез я. – Одну банку вскрой, мы себе по бутеру намажем, с кофеем сейчас стопчем, а из остатков сделай что-то типа сникерса – ну, чтобы орехи там были, шоколад. Сможешь?
– Легко, – пожал плечами Степанов. – А зачем?
– Так надо, – кивнул я, – духов будем задабривать. Только ты об этом сильно не разглагольствуй. Хорошо?
– Ладно, договорились.
Кок ушел, а мы заварили кофе, съели по бутерброду из галет и вареной сгущенки и продолжили планировать предстоящую операцию. К услышанному от Степанова отнеслись с буддийским спокойствием и каждый по-своему. Мы с Глобусом решили, что Кок просто напутал и в горячке боя не узнал мой голос, ну а Семен, конечно же, решил, что с Коком разговаривали духи, а точнее ангелы-хранители. Воршавин попытался развить эту тему, но мы с Глобусом не поддержали, потому что были дела поважнее, чем всякая мистика и прочая метафизика.
Бамуту скоро надоело наше общество, и он пошел строить личный состав, чтобы взбодрить его и не дать скучать. Даже в закрытом пространстве подземного бункера можно проводить регулярные тренировки и учения.
Существует множество навыков и умений, которыми солдат должен овладеть, в зависимости от занимаемой им должности, но один навык самый важный. Умение ориентироваться и считать дистанцию, уметь корректировать артиллерию и управлять квадриком, как и многое другое отойдет на задний план при огневом контакте, когда понадобится огневая подготовка. Да, безусловно, пострелять на полигоне важно, но у меня, как и у многих других, сейчас такой возможности нет, поэтому можно «холостить» при каждом удобном случае. Опытные вояки знают, что намного полезнее «холостить» каждый день по пятнадцать-двадцать минут, чем заниматься стрельбой полтора-два часа на полигоне один раз в неделю. Удержание и дыхание на спуске можно довести до автоматизма без стрельбы, а потом уже наложить натренированную моторику на выстрел.
Второй навык по важности – это медицина. Каждый день перед сном, перед тем как снять экипировку, десять-пятнадцать минут посвятить тому, чтобы с закрытыми глазами провести все манипуляции по оказанию помощи себе и товарищу. Тактильное чувство очень быстро превратит умение в навык. Самое главное – упорно заставлять себя делать это. Победа и выживаемость в бою зависят друг от друга напрямую, одно без другого немыслимо. Для меня это служило хорошим стимулом, чтобы не лениться.
Ну а чем пренебрегать никогда не стоит, так это рытьем. Копать – это такое же обычное действие для солдата, как и стрелять. Очень часто оказывается, что лопата важнее автомата, ведь если она окажется тупой в нужный момент, то выяснится, что все корни зеленки против тебя. Если у тебя нет укрытия, если ты не закопался, автомат не поможет. А если закопался, то и автомат может не понадобиться.
Кто-то может сказать, что всё это прописные истины, что ничего нового я не открыл. В солдатском деле нет ничего нового, умение превращается в навык только при многократном повторении действия. Вся сложность заключается лишь в необходимости одержать первую победу над своими равнодушием, ленью и надеждой на авось.
Глава 9
Я лежал на грубо сбитых деревянных нарах. Какой-то рукожоп даже не постарался согнать две палеты на одном уровне, наехав крышкой одной на другую, поэтому у меня под спиной, как раз в районе поясницы, больно впивалась в позвоночник деревянная «ступенька». Даже подстеленный под спальный мешок коврик-пенка не мог нивелировать эту неровность. Хотя вроде и нестрашно, частенько условия сна были намного хуже: стылая сырость залитого водой окопа, шершавый подвальный бетон, который буквально высасывает жизнь из почек, или промозглый ветер просторной донбасской степи. Всякое бывало!
Командир сидел поодаль и вел задушевный разговор с Сахаровым.
– Сникерс, вот я никак не пойму: почему ты постоянно косячишь?
– Чё это я косячу? – притворно обижается Сникерс. – Всё нормально же.
– Да с какого хрена нормально?! Я тебе сказал бросить танк и уйти! А ты что?
– А я что? – включает дурачка Сникерс.
– А ты остался в танке со сбитой гусянкой и сгорел к чертям собачьим!
– И что? – пожимает плечами Сахаров. – Ну сгорел и сгорел. Зато успел выпустить пять снарядов, пока мне в борт из укропского танчика плюху не залепили. И между прочим, мои снаряды задержали противника и дали возможность уйти основному отряду. Так что это не косяк, а геройский поступок!
– Нет, братан, врешь! – нравоучительно размахивает указательным пальцем командир перед носом Сникерса. – Не выполнил приказ командира, ослушался его, значит, косяк упорол! Сказано было бросить машину, значит, будь любезен, выполни.
– Победителей не судят, – раздраженно хмыкает Сникерс.
– Псих! Псих! Псих! – трясет меня за плечо Джокер, вырывая из липкого плена странного сна.
– Что случилось? – тряся головой, сонно спрашиваю я. – Накат?!
– Нет! Крест, зараза такая, с Ашотом и Фиником на джихадку сорвались. Похоже, встряли. Тихо было, а сейчас Ветер доложил, что стрельбу слышит.
– Твою мать! – злобно прошипел я. – Хрен моржовый, все-таки ослушался!
Сон как рукой сняло, я даже не успел осмыслить сновидение. Надо будет, как только выдастся свободная минутка, прокрутить в голове увиденное. Явление во сне Сахарова и Крылова что-то означало и предсказывало изменения в моей жизни или жизни всего батальона.
Джихад, или джихадка, – так на этой войне называют самовольную вылазку без приказа. Обычно это делают, чтобы осмотреть трупы, лежащие в серой зоне, на предмет трофеев, или из желания произвести разведку, захватить вражеских бойцов в плен. Почему не согласовывают с командованием? На то много разных причин: нет времени, нет средств связи или те средства связи, что есть, могут находиться под контролем противника. Да элементарно знают, что командование не разрешит, но всё равно лезут.
Почему подобные выходки не одобряет командование? Во-первых, это опасно, и если «выскочка» будет ранен, то его придется как-то эвакуировать, а это значит выделить минимум два-три человека для транспортировки в тыл, что приведет к ослаблению этого участка обороны. Во-вторых, движение в серой зоне сторонними наблюдателями с нашей стороны может быть воспринято как перемещение вражеской ДРГ, и тогда по такому «смельчаку» будет нанесен удар. Ну и в-третьих, противник тоже не дурак и частенько сам выманивает подобных джихадистов на приманку, захватывая потом в плен. На той стороне ребята ушлые воюют, такие же, как мы.
Кстати, в последнее время бывали случаи, когда укропы специально «забывали» в серой зоне своих «трехсотых», чтобы на них, как на приманку, выманить российских солдат. А когда русские подходили к такому подранку,
