Zадача будет выполнена! Только вперед - Николай Петрович Марчук
Сейчас главное – скорость! Подскочил с земли и, низко пригибаясь, посеменил уже на своих двоих. Впереди минное поле, в котором были проходы, но в некоторых местах мины стояли сплошняком, и, соответственно, надо было перепрыгивать через растяжки и пээмэнки.
Прошли минные заграждения. Позади захлопали выходы наших «самоваров». Над головами пролетели 82-миллиметровые мины. Впереди загрохотали взрывы прилетов наших минометов. Раз. Два. Пауза в пару секунд – и вновь хлопки выходов. Раз. Два. Три. Четыре. Война приучила считать всё, что слышишь: стрельбу собственного автомата; стрельбу вражеского автомата, считая патроны; выходы и прилеты, считая, сколько времени мина провела в воздухе, чтобы понять, как далеко до противника.
Идем дальше. Встали уже чуть ли не в полный рост, хоть и прилично скрючившись, прижимаясь к земле и стараясь максимально уменьшить свой силуэт. Вперед, вперед! Где-то там наши пацаны, которых надо вытащить!
Наши мины летят у нас над головами, уносясь куда-то вдаль, неся смерть противнику, прикрывая отход группы Креста. И тут же – противный, мерзкий, ядовитый свист мин противника, летящих к нам. Стодвадцатки! Не сговариваясь, плюхнулись на землю, ища любое углубление, которое позволит стать как можно незаметнее, слиться с поверхностью.
Бах! Бах! Бах!
Вражеские мины, судя по звуку взрывов 120-миллиметровые, легли за нашими спинами, где-то в тылу. Противник отработал по нашей батарее. Быстро сработали, буквально минут семь-десять прошло. Значит, были готовы, ждали. Оно и неудивительно.
– Псих! – раздался голос Бамута в рации. – Наши «самовары» всё! До Креста метров триста осталось. Слева от тебя, азимут сорок пять, дистанция четыреста, два синих. Попробуй «кукурузой».
– Бита, дистанция четыреста, «кукурузой». – Я рукой указал направление выстрела. – Джокер, пройди вперед метров на двадцать, прикроешь.
Я отошел в сторону и присел за завалом из веток. Всё это время мы шли вдоль посадки, которая расползлась в стороны густым кустарником. Поля здесь были заброшены задолго до войны, и сейчас тут густо росли кусты, редкие высокие деревья – дубы и сосны, а также много молодой поросли. Судя по количеству пеньков, когда-то здесь был густой лес, который вырубили. Ну да, тут же когда-то была воинская часть, на складах которой хранилось армейское добро. Потом пришла перестройка, за ней – «независимость» Украины, потом – развал и разруха. Всё ценное продали, остальное пришло в негодность. Деревья срубили, а поля забросили.
Война не успела прокатиться здесь огненным катком, который срубает, сжигает и измельчает в труху всё на своем пути. Сперва эти территории были оставлены ВСУ, и российская армия захватила их с наскока, потом уже мы отошли в результате «перегруппировки» и «выравнивания линии фронта». Вот поэтому здесь и сохранилась относительно целая лесопосадка – редкий смешанный лес и обилие кустарников.
Бита «дунул» из РПГ в ту сторону, куда я ему указал, после чего отошел ко мне, и мы вновь продолжили движение. Джокер шел первым в качестве передового дозора.
– Отлично! – прокомментировал результат выстрела Бамут. – Хорошо легло, синие замерли, отползают назад. Быстрее давайте. Финик понял, что вы близко, сменили направление, идут к вам.
– Плюс, – отозвался я.
Вновь противный свист, и мы падаем мордами в землю. Бабах!!! Стодвадцатка легла совсем рядом, буквально в паре десятков метров впереди нас. Осколки и взрывная волна стеганули над головами упругим тараном. Твою ж-ж-ж мать! Похоже, противник решил отрезать нас от группы Креста.
– Бегом! – рявкнул я.
Вскочил на ноги и побежал что было сил вперед. Надо успеть проскочить опасный участок. Бежал резво, но при этом внимательно смотрел, куда ставлю ноги: не хватало еще вот так, со всего маху, наступить на противопехотную мину или зацепить леску растяжки. Обогнал Джокера, который замешкался, зацепившись ремнем автомата за ветку куста. Растяпа! Вот поэтому для передвижения по кустам и цепляют ремень автомата за мушку, хорошенько натягивая его. Если что-то из снаряги свисает и болтается, то, по закону подлости, оно обязательно зацепится в самый неподходящий момент.
Свист! Еще один, и еще! Вновь падаю лицом вниз…
Бабах! Бах! Бабах!!
Мины ложатся уже за спиной. Подскочил, оглянулся назад, увидел, что Джокер и Бита целы, и опять рванул вперед. Теперь я иду первым.
Первым идти всегда чутка опасней, чем тем, кто позади. Все мины и растяжки на тропинке – твои; столкнешься нос к носу с противником – и в скоротечном огневом контакте все вражеские пули тоже твои. Хотя бывало и такое, что пройдут по одной и той же тропинке десять человек друг за дружкой, ступая, казалось бы, след в след, а на незамеченной мине подорвется не первый в колонне и не второй, а третий или четвертый. Или засевший в засаде противник специально пропустит впередиидущего, чтобы накрыть «тело» колонны. На войне всякое бывает, шаблоны тут редкость. Хоть, конечно, есть и незыблемые правила безопасности, которые написаны кровью погибших и раненых товарищей!
– Азимут семьдесят, дистанция сто метров, – слышу голос Бамута в динамике рации, – три синих, крадутся. Крест на десять часов, дистанция двести.
Дернул из-за спины «карманную артиллерию» – подствольный гранатомет ГП-25 «Костер», который, вопреки штатному предписанию, был не закреплен под стволом автомата, а вынесен на отдельную раму с прикладом. Вообще-то есть готовое решение – РГМ-40 «Кастет», гранатомет, смонтированный на отдельном прикладе. Такие изделия больше распространены в МВД, Росгвардии. Однако идею с подствольником на отдельном прикладе я впервые увидел у ополченцев ДНР. Наш комбат ноу-хау оценил, выделил группу рукастых товарищей, и те стали делать кустарные приклады, на которые устанавливали штатные ГП-25.
Сегодня такое народное творчество в разных конфигурациях используется в боях на Украине обеими сторонами. Перенос ГП на отдельный приклад – неплохое решение. Дело в том, что современный автомат часто требует установки ночных, тепловизионных, оптических прицелов. Многие бойцы хотят использовать коллиматорный прицел либо коллиматор с магнифером. А подствольный гранатомет, с приличной отдачей при стрельбе из него, не очень дружит с современными прицелами, устанавливаемыми на планки Пикатинни. Бывает, выстрелишь из подствольного гранатомета, установленного под стволом автомата, на который навешаны разные дополнительные приблуды, и после выстрела собираешь эти приблуды у себя под ногами на земле или в близлежащих кустах.
С одной стороны, есть желание использовать подствольник, его огневую мощь. С другой – применять современные прицелы. И вынос ГП на отдельный приклад – решение этого противоречия. Либо прибегают к разделению обязанностей в отделении. Кому достались ГП, работают с ними, без сторонних прицелов. Остальные бойцы используют тюнингованные автоматы, с ночными оптическими прицелами, и делают упор на наблюдение. Опять же, всегда можно передать такую ручную «мортиру» кому-то из
