Бастион – N - Кира Уайт
Эмер еще некоторое время рассказывает о тонкостях местной охоты, а затем по очереди представляет каждого члена своей группы.
Помимо уже запомнившихся Грейс, Дейла, Макки и Роча, в отряд входят Бэдж, Габел, Грэм, Ноа и Ивэн.
Бэдж – именно тот улыбчивый парень, который ставил против Роча на то, что первой мы выберем охоту, а не патрулирование. Что он выиграл, я без понятия, но судя по довольной физиономии победителя и кислой – проигравшего, нечто существенное.
Габел оказывается низкорослым мрачным типом, ни словом не обмолвившимся ни с нами, ни с членами своей группы и полностью проигнорировавшим факт знакомства.
Грэм и Ноа по всей видимости братья. Оба высокие, светловолосые и широкоплечие. А еще у них имеется определенное сходство в чертах лица, и держатся парни поблизости друг с другом.
И, наконец, последним из представленных, оказывается бритый наголо Ивэн. Он единственный из присутствующих, кроме, может быть, Габела, кто имеет откровенно бандитскую внешность. И только у него я замечаю длиннющий тесак, что автоматически делает его еще более опасным.
Одно дело я – человек, который может безбоязненно приблизиться к серым, исходя из своих особенностей, а совсем другое – тот, кого твари не пощадят, потому как у него нет перед ними никаких преимуществ.
Вывод очевиден. С ним нужно быть осторожнее.
После беглого знакомства и наскоро выданных Эмер инструкций, которые, очевидно, повторяются из раза в раз, покидаем комнату сбора и шагаем в сторону выхода, подсвечивая себе путь фонариками.
Примерно на середине пути Эмер, идущая рядом со мной, вскидывает голову, словно что-то вспомнив, и подает голос:
– Макки?
Тот отзывается мгновенно:
– Да?
– Что там с капсулами? Вы успели?
– Да, – довольным тоном отвечает он. – Сняли парашюты и батареи, а вот ремни не вырезали. Дейл засек восточников.
– Я насчитал шестерых, – сообщает идущий позади Дейл. Мы с Эмер практически одновременно оборачиваемся, чтобы взглянуть на мужчину, который продолжает: – Пришлось уносить ноги, пока нас не заметили.
– Ты уверен, что они шли к капсулам? – уточняет Эмер.
– Абсолютно.
– Но им досталась малая часть, – вновь перетягивает на себя инициативу Макки. – Если, конечно, они не утащили сами капсулы.
– Маловероятно, – задумчиво говорит Эмер.
Нахмурив брови, вопросительно смотрю на Ксандера. Уверена, он должен быть в курсе того, что вообще происходит с цилиндрическими гробами. Но он знаком дает понять, что сейчас неподходящее время для этого разговора. Поэтому я решаю чуть позже попытать удачи с Эмер.
Покидаем пределы северной стены и останавливаемся на полуразрушенных ступенях, чтобы выключить фонарики и дать глазам привыкнуть к дневному освещению. Полной грудью вдыхаю свежий воздух, в котором напрочь отсутствует затхлость и пыль, зато присутствует аромат земли, травы и какого-то незнакомого мне цветения, которого не встретишь в лесу вблизи от стен Алерта.
– Рассредоточились, – распоряжается Эмер, спускается по лестнице, оборачивается к нам с Ридом и добавляет, будто мы могли забыть. – Хэтти, Ксандер, вы со мной.
Оставшиеся девять человек делятся на три подгруппы и вскоре растворяются среди деревьев. Предводительница охотников взмахивает рукой и молча направляется вдоль стены налево, постепенно углубляясь в лес.
Воспользовавшись случаем, решаю продолжить ранее прерванный разговор.
– А что обычно вы делаете с капсулами? Забираете?
Эмер бросает на меня недоумевающий взгляд.
– На кой они нам сдались? Мы снимаем с них все, что можно так или иначе приспособить, сами капсулы забирают сотрудники службы безопасности. – Она вдруг усмехается. – Каждый раз, когда являются сюда за обсидиановыми дисками, они бурчат о том, что мы привели в негодность десятки капсул и теперь те необходимо восстанавливать, но доказать, кто именно это сделал, они не могут, поэтому не предпринимают никаких штрафных действий.
Задумчиво киваю и на всякий случай решаю уточнить:
– Почему Макки предположил, что восточники могли забрать капсулы себе?
Эмер передергивает плечами и замедляет шаг, чтобы обойти густой кустарник. На миг оборачиваюсь, но за зарослями уже не вижу стены, хотя отошли мы не очень далеко.
– Мы пару раз видели, как они тащили капсулу к стене E, – сообщает Эмер. – Как восточники их используют, понятия не имею. Уверена, ничего адекватного в этом нет, они же психи. Хоть Зейд и утверждает, что главные безумцы Бастиона – южане, я не совсем с этим согласна.
Она вдруг замирает и вскидывает вверх руку, призывая остановиться. Мы с Ксандером следуем ее примеру и прислушиваемся. Только тут замечаю, что и он, и девушка уже держат наизготовку свое оружие, одна я будто вышла на прогулку. Решаю пока не трогать пистолет. Если кто-нибудь из моих напарников подстрелит тварь, я могу добить ее топором.
Вынимаю оружие из петли и удобнее перехватываю рукоятку, не переставая сканировать настороженным взглядом густые заросли кустов и травы. Инстинкты молчат, но я все же доверяюсь более опытной в данных условиях Эмер. Делаю шаг вперед, сокращая разделяющее нас расстояние, и понижаю голос до шепота:
– Что там?
Девушка указывает в том же направлении, куда я сама смотрела секунду назад.
– Видела там какое-то движение, но сейчас все подозрительно тихо. – Она неопределенно взмахивает раскрытой ладонью. – Птиц не слышно.
– Могу проверить, что впереди, – предлагает Ксандер, становясь практически вплотную ко мне.
У этого парня определенно нарушено понятие личного пространства. Подавляю вздох, но не отступаю, продолжая вглядываться в указанном направлении. Сейчас не до отстаивания личных границ.
– Стой на месте, – напряженным тоном распоряжается Эмер, смотрящая, кажется, в одну точку.
Хмурюсь. Она что-то заметила? Почему тогда я ничего не вижу?
Смещаю фокус, плавно поворачиваю голову вправо. Практически перестаю дышать, потому как наконец различаю едва заметное движение в кроне молодого, но от этого не менее раскидистого бука. Подбираюсь всем телом, ощутив прилив адреналина.
Тварь медленно и очень осторожно, так, что ни одна ветка не издает протестующего хруста, перебирается в нашем направлении, сокращая дистанцию для прыжка. Под серой полностью гладкой кожей перекатываются крепкие мышцы хищника.
Тихо выдыхаю, не зная восхищаться или пугаться, ведь подобную серую я вижу впервые. Второе я не могу испытывать по определению. Когда-то давно первая принятая доза противоядия искоренила во мне страх не только перед тварями, но и много перед чем еще. А восхищение вовсе не то чувство, которого заслуживают смертоносные машины, сотворенные когда-то по человеческой глупости.
Но стоит признать, что это существо не лишено грации и ума, ведь, если бы я не засекла эту тварь, она по праву могла бы считаться перешедшей из роли жертвы к охотнику. Быстро оглядываю серую, невольно сравнивая ее с уже знакомым видом тварей. Те, что попадались на моем пути на протяжении долгих лет,
