Озаренный Солнцем - Брендон Сандерсон
– Изрядное обобщение.
– А конкретно в твоем случае?
– Близко к истине, – признал Скиталец. – Удивлен, что ты привел меня сюда. С моими габаритами закрытое помещение дает мне преимущество.
Рдеющий король широко улыбнулся:
– Все-таки ты убийца. Скажи, в твоем мире есть же короли, военачальники… императоры?
– В избытке, – ответил Скиталец. – А что?
Закрыв книгу, Рдеющий король опустил на нее ладонь:
– Мне всегда казалось, что я предназначен для чего-то иного. Для чего-то большего. Не могу же я провести всю жизнь, оборот за оборотом убегая от света? Я значимая персона. Из этих книг, иномирец, я узнал, что должен сделать. – Он взглянул на собеседника пылающими глазами. – Мое предназначение – объединить мой народ.
Что ж, подобное Скиталец уже слышал. Он улыбнулся, потом засмеялся. Отчасти потому, что знал: Рдеющий король от этого взбесится. Но в основном потому, что история повторялась. Даже здесь. В молодости Скиталец служил монархам, переходил от тирана к тирану, как разменная монета, пока рабское клеймо не бросило его на самое дно, а дружба в прямом смысле слова не вознесла к небесам.
Но шквал побери! Даже здесь, за столько миров от дома, прошлое преследует его. Не так, как «Ночная бригада», но не менее настойчиво.
Рдеющий король помрачнел.
– Извини, – сказал Скиталец. – Просто не мог не оценить иронию ситуации. Прошу, продолжай свою мегаломанскую тираду.
Рдеющий король подошел к одному из шкафов и достал оттуда крохотное, едва светящееся солнечное сердце.
– Знаешь, что это? – спросил он. – Все, что осталось от твоего соплеменника, явившегося на нашу планету. Того, которого я казнил. Из вас получаются отвратительные солнечные сердца, иномирец.
– Удивительно, что получилось хоть такое, – сказал Скиталец. – У убитого тобой, скорее всего, имелся запас дыханий. И он мне не соплеменник, я родом из совсем другой страны.
– У вас не может быть разных стран. Вы должны были завоевать и объединить всю планету.
– Завоевание уничтожает не страны, – возразил Скиталец, – а линии на карте. Для объединения требуется нечто иное.
Рдеющий король глухо зарычал, стиснув в кулаке солнечное сердечко.
– Из прочитанного я сделал вывод, что ты оценишь то, что я здесь строю. Думал, тебя вдохновит вкус родного мира.
– Не тот вкус, – сказал Скиталец. – В следующий раз попробуй добавить карри. Куда пикантнее тирании и не с таким душком.
Допив, Рдеющий король вернул солнечное сердце на место и зашагал по комнате. Оказавшись за спиной одного из обугленных, схватил его за глотку. Бедняга не отбивался, даже почти не дернулся.
– Я самый могущественный человек на Песнопении, иномирец, – сказал Рдеющий король, не выпуская горла прислужника. – Видишь, они не сопротивляются. Даже возразить не могут. Подчиняются, что бы я с ними ни делал. В моих руках сосредоточена абсолютная власть. – Он улыбнулся. – Когда-то, до того как осознал свое предназначение, я отводил узников на смерть. Тогда я и понял, что по-настоящему могуществен не тот, кто убивает, а тот, кто приказывает убийцам.
Совершенно нормальное и крайне логичное умозаключение, саркастически замечает рыцарь. И он, несомненно, пребывает в полном мире и согласии с собой?
Скиталец промолчал. Он бы предпочел пореже сталкиваться с такими настроениями. Сходным образом порой рассуждали охранники, часовые, солдаты. Все, кому кружила голову власть над другими. И чем сильнее тот, кем можно помыкать, тем труднее удержаться.
Этот человек наверняка считает себя умным и хитрым, даже если на деле лишен обоих качеств. Однако, чтобы быть опасным, не требуется ни то ни другое, коль скоро у тебя есть власть. А власть в руках дурака способна сокрушить даже гения. Людей подобного склада часто притягивает позиция силы. За то время, что сам был командиром, Скиталец поневоле научился их распознавать. Если не сделать этого вовремя… будет вот такое. Расплодятся, как крысы.
И местный тиран – из худших представителей своего вида. Большинство проявляют агрессию, потому что сами изрядно напуганы. Таким в конце концов удается помочь. Здесь же…
Ладно, зато разнообразие. Слишком часто приходилось сталкиваться с врагами, у которых в карманах рисунки любимых детишек, и убивать тех, кто совсем не заслуживал смерти. Этого же человека Скиталец с радостью проткнул бы горячей кочергой и посочувствовал бы разве что ни в чем не повинному инструменту.
– Чего ты хочешь, иномирец? – спросил Рдеющий король, отпустив наконец обугленного.
Тот рухнул на колени, хватая ртом воздух. Приятно узнать, что таких можно душить. Не с каждым инвестированным это сработает.
– Я человек простой, – сказал Скиталец, без спроса наливая себе еще. – И я беглец. Все, чего хочу, – не дать себя догнать тем, кто за мной охотится.
Рдеющий король повернулся к передней части рубки, туда, где через открытую дверь в кабину пилота и ветровое стекло виднелся разгорающийся горизонт.
– Это можно понять, – произнес он. – Мне под силу защитить тебя от преследователей.
На сей раз Скиталец от смеха чуть не поперхнулся очередным глотком.
– Ну конечно, еще бы. Удачи!
– Прекрати надо мной насмехаться!
– Ой, не беспокойся, – отмахнулся Скиталец, допивая. – Мне можно смеяться над королями. У меня даже где-то завалялось письменное разрешение от наставника.
Он покачал головой. Преисподняя! А напиток-то и правда хорош. От него даже ощущалось легчайшее, но все же опьянение, хотя пробиться через защитную систему организма Скитальца не так-то просто.
Вошел чиновник, прошептал что-то на ухо Рдеющему королю, и тот повеселел. Миг спустя еще двое втащили в каюту отчаянно отбивающуюся Ребеку – коса растрепана, глаза широко распахнуты, во рту кляп.
Скиталец грохнул стаканом о стол.
Неверно истолковав его жест, Рдеющий король расплылся в улыбке. Достал из кобуры на бедре пистолет и наставил на девушку.
О-о, говорит рыцарь, до сих пор мне казалось, что он сообразительнее.
– Сострадание? – удивился тиран. – Ты на такое способен? От уроженца твоего мира я ожидал большего. Все, что я узнал о вас, указывает на безжалостность.
Скиталец вздохнул.
Чиновник продолжил шептать на ухо своему господину, и из его слов удалось разобрать «весь город» и «искатели». Рдеющий король опять нахмурился, ненадолго погрузившись в размышления. Он явно знал, где именно сейчас находится корабль, потому что его взгляд метнулся к сейфу на стене. Именно там, вероятно, хранился тот самый ключ, который в неразберихе налета заменили подделкой.
И теперь мозаика складывалась. Преисподняя!
– Тебе стоило больше читать, – произнес Скиталец, отвлекая внимание на себя. – Мной движет не сострадание, Рдеющий Дурак. И не безжалостность.
Он сделал демонстративный шаг вперед, к Рдеющему королю, а заодно к линии огня между ним и Ребекой:
– Я действительно хочу всего лишь
