Повседневная жизнь фермера в мире монстродевушек - Вячеслав Танков
— Меня зовут Магнус, — улыбаюсь девушке. — Если будет нужна помощь — просто позови.
Нарочно не ухожу далеко, подпирая спиной стену коридора. И правильно! Через пару минут слышится тихий испуганный писк из ванной. Тогда я громко открываю дверь, интересуясь:
— Все в порядке? Не бойся, просто скажи, если что-то не так.
Сначала из уборной слышится шуршание, а потом глубоко несчастный голосок докладывает:
— Эта глупая рабыня забыла, как просить великий святой артефакт омыть водой ее какашки!
— Хмпф! — сбиваюсь с мысли. — Э-э-э, да все просто! Нажми на серый камешек в центре крышки за спиной как ты сидела.
Почти сразу включается смыв унитаза и доносится тихий ликующий голосок.
— Не забудь выключить воду, как наберется ванная, — напоминаю через незапертую дверь. — рычажки слева и справа от трубы из которой льется вода, надо просто опустить вниз. Запомнила? Опустить вниз.
Стою в комнате до тех пор, пока не слышу, как выключается вода, а потом выхожу из комнаты, прикрывая за собой дверь. Расслабляюсь, чувствуя, как с плеч сходит груз, державший меня в напряжении. Все же это первый человек… разумное существо, которое я вижу за все время уединения. Все-таки, я изначально поступил необдуманно, притащив ее в особняк. Кто знает, что она на самом деле делала в лесу, полном монстров. Но потом вспоминаю ее широко раскрытые глаза, полные страха, слезы благодарности и на душе становится теплее. Не думаю, что она видит во мне врага и будет вредить. Но будущее покажет, а пока что стоит придерживаться разумных мер предосторожности. Не думаю, что она может мне навредить, но стоит ее предупредить, что сбежать она сейчас может лишь в другой мир. Если она решит не задерживаться у меня, то лучше сбагрить ее в мир Ориона, иначе ее появление ушастого мутанта в тихой провинции создаст немало проблем и все они рано или поздно приведут ко мне. Сначала это будут журналисты, а потом приедут заинтересованные лица, которых лучше не вспоминать. «А чья это харя мелькала в новостях? А не погибшего ли сынка бывшего вождя⁈ Проверить!» И придется мне улепетывать на Орион без права нос показать обратно на свой мир. А я такого не хочу. По крайней мере, пока.
Возвращаюсь на кухню за десертом — приготовил ушастой блинчики и сладкий чай. Мне, почему-то кажется, что ей обязательно понравится и при этом я испытываю странное чувство. Мне становится… как-то теплее на душе. Если подумать, родителей я помню — так рано они ушли из жизни. Их мне заменила бабушка и близкие знакомые отца. Но эти люди, с какой бы теплотой не относились ко мне, всегда видели в первую очередь подрастающего главу клана. Соответственно, я старался сделать все возможное, чтобы не потерять их уважение. Все эти бесчисленные тренировки, обучение, уроки, репетиторы… Лишь потом я осознал, что отдал свои лучшие детские годы в угоду людям, которым, собственно, было на это насрать. Тот же дядя всегда мечтал занять мое место, о чем и не постеснялся в конце концов мне сказать. Правда, я сам неоднократно говорил ему, что отдам все за то, чтобы исчезнуть из этой страны. Можно сказать, он сделал мне услугу, хоть я и уверен, что его убийцы могли до сих пор меня разыскивать.
С этими мыслями подхожу к двери комнаты, слыша за ней шорох. Ага, значит гостья уже помылась! Стучу и вхожу… едва не роняя блинчики!
— Ну, какого⁈ — спрашиваю свежепомытую девушку, закутавшуюся в свои лохмотья. — Зачем ты тогда мылась? И почему волосы грязные? Ты шампунь не использовала, что ли?
— Ш-шампунь? — переспрашивает та. — Что это такое?
— Покажи руки! — требую я. Гостья моментально вытягивает вперед лапки. Осматриваю, морщусь, замечая грязь под ногтями и сероватые пятна на коже. Встаю и хватаю пискнувшую от страха ушастую в охапку, вновь таща в ванную.
— Ты… это, прости, — говорю безвольно повиснувшей девушке (какая-же она все-таки легкая!). — Но я тебя еще раз вымою. От тебя воняет и я же попросил выкинуть эти лохмотья! Да они наверняка кишат клопами!
— У этой рабыни нет другой одежды, — тихонько отвечает та, не делая никаких попыток вырваться.
Ванная пуста, но судя по грязно-синим разводам, оставшихся на стенках, большую часть грязи ей удалось смыть.
— Так, — говорю, показывая гостье тазик и деревянную лавочку у стены. — Снимай все свое, кидай вот сюда и жди.
Тщательно отмываю ванную, слыша за спиной нерешительный шорох. Смываю и заново набираю воду. Напор хороший и уже через несколько минут я разворачиваюсь, удивленно глядя на обнаженную девушку, прикрывающую лапками срамные места.
— Запрыгивай, — говорю, показывая на ванну, стараясь не показать реакцию. — Сиди и жди.
Выхожу, подхватив тазик с ее одежонкой, от которой реально воняет и выставляю его через окно на улицу. Потом присаживаюсь на подоконник, с легким удивлением понимая, что мое тело должным образом отреагировало на голую девушку, которая совсем не человек! Или почти не человек… но все же я смог увидеть в ней довольно привлекательную особь… Хотя ранее и помыслить не мог о таком!
Возвращаюсь обратно в ванную, садясь на край, критически глядя на длинные спутанные волосы девушки, погрузившейся в мыльную воду по самую шею, вздыхаю и приступаю к усиленной мойке. Приходится едва ли не три раза менять воду, пока, наконец, в трубу утекает не черно-синяя вода, а серая с белыми разводами.
— Господин! — тихо пищит зайка (или кроля) — у этой рабыни нет средств, чтобы… чтобы отплатить за такое расточительство горячей воды… и всех этих удивительных белых кусочков….
— Да не волнуйся, — улыбаюсь я. — Мне это ничего не стоит. Просто я — сильный волшебник и наколдовать новые кусочки и горячую воду мне ничего не стоит…
«Кроме ежемесячной оплаты золотом в местную казну ЖКХ» — подумал с тоской. — «Ладно, у меня еще есть полгода до первых счетов».
Но плечи сжавшейся в комок девушки постепенно расслабляются, стоит ей услышать мои слова, что сильно облегчает дальнейшую помывку. Закончив промывать ее длинные волосы, оказавшиеся белоснежного цвета, расправляю их и даю опешившей девушке простую расческу.
— Привстань, — говорю, пыхтя и приподнимая лавку для ванны, устанавливая ее между бортиками. — Попробую дальше тебя отмыть.
Девушка беспрекословно поднимается на ноги, являя шикарную грудь, которую не может прикрыть даже обеими лапками и
