Наследники Триглава - Игорь В. Свинин
Монах начертил в воздухе крест.
– Повтори.
Волян воспроизвёл знак.
– Неплохо.
Барнард ещё долго тренировал мальчика. Наконец он остановился. Старое кресло возмущённо заскрипело, когда слепой монах уселся в него.
– Продолжай занятия, не ленись, для этого тебе нужны лишь тишина и одиночество. Постарайся разглядеть потоки разных сил. Здешние камни пронизаны охранными и сторожевыми заклятьями, разыщи их. Только будь осторожен, не касайся плетений. Иди вперёд, путь я тебе указал.
Волян вдруг понял, что эти слова похожи на прощание, и спросил испуганно:
– Брат Барнард, разве вы не заберёте меня с собой?
– Не получится. Братству нужно сначала подать прошение и получить разрешение попечителей. Они наверняка начнут торговаться. Это долго… но я не отступлюсь. И ещё запомни: если вдруг ты окажешься вне стен приюта, найди любую нашу обитель и проси защиты. Тогда тебя не сможет вернуть даже Равновесие.
* * *
– Ни за что не останусь в этом логове колдунов! – бормотал про себя Ланек. – И плевать, что по ночам стены охраняет мокрая тварь. Не хочу, чтобы меня ей скормили. Понятно теперь, куда все пропадают. Если нужно сделать крылья, чтобы улететь, я их сделаю! И начну с той игрушки. Пойму, как она в воздухе держится, потом построю большую птицу или сам крылья надену!
Весь день он подбирал всё, что может сгодиться для починки игрушки: щепочки, нитки, даже комок смолы, – и прятал под рубахой. Этого добра у мастерских, куда таскали кипы льна, было предостаточно. Главное, взять незаметно.
Волян вернулся только после обеда. Он был молчаливей, чем обычно, и на прогулке сразу уселся у стены. Царапая землю палкой, глядел невидящими глазами в небо. Ланек не знал, что и думать. «Чего это он такой смурной? С утра к своему монаху как на крыльях летел, а теперь… Ну и пусть, так даже лучше. Не будет под ногами мешаться, а то увяжется и вляпается со мной за компанию».
Не теряя времени, он прокрался в тупик за башней, забрался на забор, но мастера-механика, который бросил ему игрушку, не увидел. «Вот досада, хотел про полёт его расспросить… Придётся, значит, самому…»
Механическая птица ждала там, где её оставили, в тайнике среди камней. Когда сочленения были расправлены, а перья разглажены, нашлась и поломка – лопнувшая спица. С помощью ниток, смолы и щепочки он быстро справился с ремонтом. Крыло отлично держалось, раскрывалось и делало взмах. Скоро Ланеку стало понятно, как натянуть пружину и завести хрупкий механизм. Но из осторожности пришлось привязать к нему длинную нитку. Не хватало ещё, чтобы птичка долетела до окон воспитателей.
Солнце уже опускалось за зубцы стен, и ветер утих. Самое время испытать игрушку в полёте. Освобождённые крылья ударили воздух, и оживший механизм устремился вверх, немного заваливаясь на повреждённую сторону.
– Эй, что это у тебя?
Ланек испуганно дёрнул механизм вниз и только потом обернулся.
За низким заборчиком стояла Марика.
– Привет! – Парень облегчённо выдохнул и поймал деревянную птичку, исчерпавшую завод. – Это просто игрушка. А где твоя сестра?
– Я здесь.
Из-за угла появилась Аника, приветливо улыбнулась и махнула рукой. И снова это показалось ему удивительным. Обитатели приюта обычно не проявляли такого дружелюбия.
– Идите сюда, я покажу.
Девчонки остановились, рассматривая клубок щепочек, ниток и перьев в руках у Ланека. Он заново взвёл пружинку и отпустил крылья.
Игрушка, порхая, словно бабочка, поднялась в воздух и натянула привязь, пытаясь вырваться на свободу.
– Вот пойму, как она летит, и себе крылья сделаю…
– Она же ненастоящая! – разочарованно выдохнула Аника. – А я думала, живая…
– Чего это вы тут собрались? – За спиной раздался ехидный голос Дрына.
Внутри у Ланека всё оборвалось.
«Изобьют? Cдадут колдунам? Девчонок же тоже накажут…»
– Отвали от них, Дрын, я ему должен. Хотя это и не по правилам… – Из дыры в старой лестнице появился Бурган. – А вы, недоумки, нашли где в игрушки играть. Сюда Саладар топает. Прячьте своё барахло и валите!
Ошарашенный подпевала разинув рот смотрел на командира.
– Чего встал? Пошли отсюда, – толкнул его Бурган и полез обратно.
– Быстрей, уходим! – Марика потащила сестру к забору.
Но Аника всё время спотыкалась, оглядываясь на мальчишку с жёлтыми волосами и комком перьев в руках.
– Нет там никого, господа воспитатели, – послышался голос за лестницей. – Я проверил…
Ланек ринулся было к тайнику, начал поспешно складывать шарниры. С ними игрушка никак не влезала в щель между камней.
«Всё равно найдут, это же колдуны!»
Взгляд его упал на старую каменную плиту с барельефом. Там забытый бог уносился в небо на четырёх распахнутых крыльях, свободный и гордый, переполненный силой.
«Отпущу, пусть летит! Как раз на крышу госпиталя, там её никто не увидит!»
Ланек поднял на вытянутых руках символ своей свободы и подбросил вверх. Трепеща крыльями, запретная игрушка поплыла к черепичной крыше и уже коснулась подушек бурого мха. Но коварный ветер не захотел играть на стороне неудачника. Или это кривая пряха снова решила посмеяться над ним?
Резкий порыв сбросил птичку назад, она зависла над головой Ланека, из последних сил взмахивая крыльями.
– Это недопустимо!
У лестницы стоял старший воспитатель. Он вытянул руку, хрупкая конструкция замерла в воздухе и, точно скомканная невидимыми пальцами, упала к ногам. Саладар, отбросив обычную для него степенность, проворно подбежал и придавил птичку ногой. Захрустели, ломаясь, щепочки, лопнули нити, перья разлетелись в стороны.
– Стой на месте! – рявкнул воспитатель.
Ланек и не пытался убежать, только ошарашенно смотрел на обломки, на свою растоптанную надежду.
– Ты знаешь, что это запрещено? – прошипел воспитатель. – Отправишься в карцер на сутки! Без воды и хлеба!
Карцером оказалась тесная ледяная каморка, похожая на каменный мешок. Вместо окна – узкая прорезь под потолком, едва пропускавшая свет. В углу нужник в виде дыры. На узком каменном выступе, где и сидеть-то невозможно, не то что лежать, – кучка гнилой соломы. Напротив двери старый заложенный очаг. Наверное, когда-то это было частью жилой комнаты, которую потом превратили в несколько темниц.
Вечный холод уже привычен. Хорошо, хоть толстый дерюжный плащ не отобрали, в нём куда теплее. Узник сгрёб сырую солому в кучу, уселся на неё, подтянул к себе колени, укутался, стараясь унять спазмы в пустом желудке. «Снова взаперти, да сколько же можно! Хорошо Войтеку, его в ученики забрали. И Волян себе
