Танец с чашами. Исход Благодати - О. Зеленжар
Женщина пожала плечами:
– Откуда мне знать? Разве я должна следить за всеми?… Но, вообще-то, вечером по лестнице поднималась какая-то женщина.
Асавин заинтересовался:
– А как она выглядела?
– Не знаю, – ответила госпожа Дарио. – Длинное платье, – она показала на себе, – а на голове капюшон, что у гробовщика, – она осенила себя священным символом. – Только по фигуре и платью понятно, что женщина.
– Спасибо, госпожа, – рассеянно сказал Асавин, выходя на улицу.
Он точно знаком с одной женщиной, которая узнала в Курте оранганца, но не подняла никакого шума. Он точно знал женщину, что скрывала голову и лицо под капюшоном. Уна Салмао, какие еще сюрпризы ты можешь подкинуть?
Глава 5
Эстев проснулся, когда кто-то дотронулся до его ноги. Подтянув колени к животу, он испуганно посмотрел на лысого узкоглазого старика.
– Не дергайся, – сказал нерсианин. – Я раны твои хочу обработать.
Говорил он плавно, нараспев, словно декламировал стихи. Эстев неуверенно вытянул сбитые в кровь ноги, и старик продолжил смазывать их пахучей мазью, а затем заматывать порезанной холстиной. «Откуда у них чистая ткань?» – подумал Соле.
– На вот сандалии, – старик кинул ему пару старой обуви. – Нечего босиком ходить.
Старик с кряхтением вылез из будки Эстева, оставив лишь едкий запах трав. Ноги щипало, но болели они не так сильно, как вчера. За рваным пологом слышался гул голосов. Эстев покрылся потом от страха, когда вспомнил, где находится. Об Угольном порте он слышал только самое жуткое, о нищих, ворах и убийцах, трупоедах и гигантских крысах, способных утащить человека. Эстев заскулил. В любом случае нужно было выбираться из этой будки. Не успел он подумать об этом, как полог отъехал в сторону, и внутрь просунулось чумазое лицо мальчишки, что провел его сюда. В руках он держал миску с дымящимся варевом.
– О, вижу, коновал уже посетил. На вот, поешь, а то скоро все дочиста выскребут, – он протянул толстяку миску с ложкой. – Ешь-ешь! Тебе силы нужны. Еще бы, такое пережить, а сколько еще впереди!
Эстев зачерпнул ложку, положил в рот и скривился. На вкус чистый жир с какой-то разваренной до неузнаваемости крупой, ни соли, ни специй, да еще и горькие подгоревшие кусочки.
– Меня Зябликом зовут, – продолжал щебетать малыш. – Я важная шишка, – он гордо напыжился. – Ты ешь-ешь скорей. Мне еще все тебе показывать.
Задержав дыхание, Эстев постарался проглотить противную субстанцию под щебет ребенка. Имя шло ему, он и правда напоминал маленькую громкую пичугу со взъерошенным хохолком. Как только ложка заскребла по дну миски, Зяблик нетерпеливо вырвал ее из рук толстяка.
– Ну все, пошли!
Вздохнув, Эстев пополз следом за мальчиком. Глаза обожгло ярким светом. Пахло дымом, варевом, сырым деревом, песком и внезапно сладковатым сеном. Этот запах был таким умиротворяющим, что у парня невольно заслезились глаза от грусти. Оглядевшись, Соле увидел ряды однотипных лачуг, что громоздились друг на друга, словно пытаясь повторить изящество многоэтажной застройки в Ильфесе, только здесь это больше походило на осиное гнездо с бумажными сотами. Они карабкались вверх по холму, пестрея разноцветными пологами вместо дверей.
– Где мы? – спросил Соле. – Это Угольный порт?
– Да, – ответил Зяблик. – Червивый Город. Мы на самом краю, у северо-западного склона. Это Цитадель, – добавил он с гордостью.
Эстев никогда не слышал ни о Червивом Городе, ни о Цитадели, и от мыслей об Угольном порте ему становилось худо.
– Пошли, – Зяблик потянул Соле за обрывок рукава. – Велено показать тебе все, а потом приобщить к работе, но у меня самого дел завались, – с важным видом сказал мальчуган. – Так что смотри внимательно. Вот здесь мы едим, – он указал на столы под навесами недалеко от собранной из разнобокого камня печи. – Утром и вечером. Лучше не опаздывать, иначе все сожрут. Кашеварим по очереди.
Тощие детишки тащили куда-то несколько грязных котлов и собирали миски со столов.
– Здесь, – Зяблик указал на одну их хибар, – коновал наш, Аринио, ты его видел… В его сад ходить нельзя! – он строго погрозил пальцем.– Все равно там нет ничего вкусного, а палкой по спине получишь будь здоров.
Рядом с хибарой, которая разжилась дверью, и правда была маленькая калитка, ведущая к грядкам, поросшим зеленью. Эстев краем глаза выхватил несколько знакомых сортов.
– Туда не ходи, – мрачно сказал Зяблик, указав на домик, из которого курился подозрительный голубой дым. – Там лаборатория, Дуан никого туда не пускает.
За дверью раздалась хриплая ругань, и Зяблик зашагал быстрее.
– Не люблю его! – громко сказал мальчик. – Воняет своими порошками, орет и еду еще ему носить надо. Тоже мне, прынц… Тут конюшня, здесь Рихард работает, – мальчик оглядел Эстева. – Ты здоровый, как вол, тебе потом надо к нему, на работы. Ты с лошадями ладишь?
Эстев отрицательно помотал головой.
– Да ладно, что там уметь? – фыркнул Зяблик. – Главное по лбу копытом не получить.
Эстев покрылся мурашками от этого замечания. Откуда здесь конюшня? Такое чувство, что попал в замок землевладельца, а не в лагерь нищих.
– Что, растерялся? – проницательно заметил ребенок. – Сначала и правда тяжело, а потом привыкнешь. Здесь лучше, чем на улице. Главное, старшого не злить. Он у нас лютый. Сейчас еще ворота покажу.
– Ворота? – переспросил Эстев.
– Ну да, – кивнул Зяблик. – Мы же вчера их проходили. Ты чего, не помнишь?
Эстев снова отрицательно покачал головой.
– Ладно, смотри.
Ворота оказались удивительно большими и добротными, словно в крепости. Лагерь был обнесен высокой стеной в несколько слоев разномастного дерева, к которым вели лестницы и крепились помосты для караульных. У ворот прохаживалось несколько человек со взваленными на плечи «аспидами».
– У вас есть оружие? – поразился Эстев.
– Ага, – довольно ухмыльнулся Зяблик. – Вот подрасту, и меня тоже научат стрелять, переубиваю всех сизых и благих.
Эстев с подозрением посмотрел на малыша. Дико слышать такие крамольные слова из уст ребенка. Это ведь совсем не игрушки.
– Все, топай на конюшню, скажи, что я велел, – распорядился Зяблик. – Стой, погоди, – он вдруг замялся. – Мне запретили спрашивать, но ты ж меня не сдашь, да? Как ты убил Маску?
Эстев сжался, сердце пропустило удар, впуская в голову память последних суток. Точно, его хотели задержать по обвинению в убийстве Его Благодати. Руки задрожали.
– Нет… – пролепетал Соле.
– Эй, ты чего? – удивился Зяблик. – А, тебе запрещено рассказывать, да? – мальчишка заулыбался. – Ну ладно-ладно, я знаю, что такое… это.. секретность, вот! – он поднял указательный палец. – Ладно, я на работу! Вечером успей пожрать!
Зяблик побежал в сторону ворот, свистнул, и к нему выскочила пестрая стайка мелюзги. Толстяк растерянно почесал в затылке и побрел в сторону конюшни. Длинная удивительно крепкая постройка встретила его широко открытыми дверями. Внутри пахло сеном, навозом и животными. Эстев осторожно переступил через порог. Слышался монотонный шорох и фальшивое насвистывание. Парень пошел на свист по коридору между стойлами, по пути разглядывая лошадей. Он ожидал увидеть мулов, ослов, старых полудохлых
