Ведьмак: Сезон гроз. Дорога без возврата - Анджей Сапковский

Вот тут-то у него лицо изменилось. И как даст он кулаком об стол, аж кружки подскочили.

– Лапы свои подальше от Мозаик держи, менестрель, – так он ко мне, без крохи уважения. – Выбей ее у себя из головы. Не знаешь, что ученицам чародеек строго запрещен даже самый невинный флирт? За самое малое такое прегрешение Коралл ее объявит недостойной учебы и вернет в школу, а это для ученицы страшный позор и потеря лица, я слыхал даже о самоубийствах из-за такого. А у Коралл шуток не бывает. Нет у нее чувства юмора.

Хотел я ему посоветовать, чтоб щель в заднице попробовал ей куриным перышком пощекотать, такой маневр даже самых унылых веселит. Но смолчал, ибо знаю его. Не терпит, когда об его женщинах неосмотрительно отзываются. Даже о тех, которые на одну ночь. Так что честью ему поклялся, что невинность прилизанной адептки из своего расписания вычеркну и даже подкатывать не буду.

– Если уж так тебе приспичило, – говорит он мне на прощание, повеселев, – то знай, что познакомился я в местном суде с одной госпожой адвокатшей. Похоже, она не против. Вот с ней попробуй пофлиртовать.

Вот те на. Это что же, мне с правосудием трахаться, что ли? Но с другой стороны…

Интерлюдия

Глубокоуважаемой госпоже

Литте Нейд

Керак, Верхний Город

Вилла «Цикламен»

Замок Риссберг, 1 июля 1245 г. н. э.

Дорогая Коралл,

надеюсь, что письмо мое застанет тебя в добром здоровье и настроении. И что все свершается так, как ты того желаешь.

Спешу уведомить, что ведьмак по имени Геральт из Ривии соизволил наконец появиться в нашем замке. Сразу же по прибытии, менее чем за час, показал себя раздражающе невыносимым и успел настроить против себя абсолютно всех, включая Достославного Ортолана, персону, способную считаться воплощённой доброжелательностью и приязненную каждому. Мнения, распространенные об этом индивиде, как оказалось, ни в малой степени не преувеличивают, а антипатия и враждебность, с которыми оный везде встречается, имеют свои глубокие причины. Однако там, где нужно отдать ему должное, я буду первым, кто это сделает, без гнева и пристрастия. Индивид сей есть профессионал до мозга костей, и в вопросах своей профессии заслуживает абсолютного доверия. Выполнит то, за что взялся, или погибнет, выполнить пытаясь, сомнений в том быть не может.

Цель нашего предприятия следует, таким образом, признать достигнутой, и в основном благодаря тебе, дорогая Коралл. Приносим тебе благодарности за старания, на вечную нашу признательность можешь рассчитывать. Мою же благодарность прими особую. Как давний твой друг, помнящий то, что нас связывало, более других понимаю твою самоотверженность. Понимаю, с каким трудом ты должна была выносить близость сего индивида, коий является истинным конгломератом всех пороков, которых ты не выносишь. Происходящий из глубоких комплексов цинизм ощетинившегося на весь мир интроверта, характер неискренний, интеллект примитивный, соображение среднее, высокомерие чудовищное. Опущу тот факт, что у него некрасивые ладони и неухоженные ногти, чтобы не раздражать тебя, дорогая Коралл, ибо знаю, как ты такое ненавидишь. Но, как уже было сказано, пришел конец твоим страданиям, проблемам и мучениям, ничто уже не мешает тебе прекратить связь с этим индивидом и разорвать с ним всяческие контакты. Решительно этим проводя черту и давая отпор лживым пересудам, что недобрые языки разносят, и в которых твою искусственную и наигранную доброжелательность к ведьмаку в какой-то дешевый роман превратить пытаются. Но довольно уже об этом, не стоит даже вдаваться в подробности.

Счастливейшим из людей стал бы я, дорогая Коралл, если б ты пожелала навестить меня в Риссберге. Не стоит добавлять, что одного слова твоего, одного кивка, одной улыбки хватит, чтобы я изо всех сил поспешил к тебе.

Твой с глубоким уважением

Пинетти [14]

P. S. Недобрые языки, о которых я упоминал, намекают на то, что твоя доброжелательность к ведьмаку источником своим имеет желание досадить нашей сестре по Дару, Йеннифэр, все еще будто бы ведьмаком заинтересованной. Жалка воистину этих интриганов наивность и глупость. Ибо всем вокруг известно, что Йеннифэр остается в пылкой связи с неким молодым предпринимателем из гильдии ювелиров, а ведьмак и его мимолетные увлечения значат для нее столько же, сколько прошлогодний снег.

Интерлюдия

Глубокоуважаемому господину

Алгернону Гвенкампу

Замок Риссберг

Ex urbe Kerack, die 5 mens. Jul. anno 1245 p. R.

Дорогой Пинетти,

спасибо тебе за письмо, давно ты мне не писал, что ж, видимо, не было о чем и не было необходимости.

Тронула меня твоя забота о моем здоровье и настроении, а также и о том, все ли складывается по моему желанию. С удовольствием сообщаю, что складывается у меня все так, как складываться должно, прилагаю к этому усилия, а каждый же, как известно, сам кормчий корабля своего. Корабль мой, знай об этом, веду твердой рукой через шквалы и рифы, чело вздымая ввысь, лишь только буря вкруг завоет.

Что касается здоровья, то и впрямь не жалуюсь. Физическое прекрасно, как обычно, психическое тоже, с недавних пор, когда получила то, чего так долго мне не хватало. Как сильно не хватало, я узнала лишь тогда, когда не хватать перестало.

Рада, что ваше требующее участия ведьмака предприятие движется к успеху, гордостью наполняет мое скромное в этом предприятии участие. Зря, однако же, грустишь, дорогой Пинетти, полагая, что было это связано с самоотверженностью, страданиями, проблемами и мучениями. Не все было так плохо. Геральт и впрямь истинный конгломерат пороков. Однако я открыла в нем – без гнева и пристрастия – также и достоинства. Немалые достоинства, ручаюсь; не один, если бы знал, то смутился бы. И не один бы позавидовал.

К сплетням, слухам, перешептываниям и интригам, о которых ты пишешь, дорогой Пинетти, все мы привыкли и знаем, как с подобным управляться, и совет прост: пренебрегать. Ты же наверняка помнишь слухи о тебе и Сабрине Глевиссиг во времена, когда нас что-то якобы связывало? Я ими пренебрегла. И тебе сейчас советую то же самое.

Bene vale [15],

Коралл

P.S. У меня очень много работы. Наша потенциальная встреча не представляется возможной в обозримом будущем.

Глава девятая

По разным блуждают они странам, а пристрастия их и настроение велят ни от чего зависимости не иметь. Значит это, что ничьей власти, людской или божеской, не признают, что законов никаких или же принципов